Таежная фея

Маркман Алекс

– Ну и как вы с ними справляетесь? – спросил Сергей.

– Одному то тяжко, однако, да и опасно. Мне тут Петр помогает, кузнец наш. Он злющий, и ничего не боится.

– А я тоже несколько раз с ними ходила на браконьеров охотиться, – похвасталась Настя. – Я папе везде помогаю, где могу. Только они меня больше не берут с собой. Петр говорит, что больше не возьмет меня никогда. Это после того раза, что в нас стреляли.

– А сами то вы, лося убили из-за куска мяса, – не унимался Сергей. – Чем вы то лучше?

Егерь

ничуть не обиделся на его замечание. Он потянулся к лежащей на столе пачке сигарет и первый раз улыбнулся.

– Жалко тебе лося – не ешь мяса. Что тебе этот лось дался? Я его убил, и всякий в деревне отрежет от него, сколько надо, пока свежий. На неделю, если не больше, хватит. А ваши то, городские бандюги, они, если им позволить, будут убивать их сотнями, каждый день. Город все сожрет, всю тайгу, от края до края.

– Не все же бандюги, – возразил Сергей. – У нас есть культура. Хотите, мы как-нибудь приедем к вам с концертом художественной самодеятельности? Я даже ради этого снова за скрипку возьмусь.

– Современное искусство не может принять таких больших жертв, – заметил Федор. – Но есть здесь, в этой идее, здоровое зерно. Я могу прочесть вам стихи, многие о тайге. – Он с надеждой посмотрел на Настю. Игорь ревниво заметил интерес в ее глазах.

– Если у вас водки больше нет, то я могу брагу поставить, – дипломатично предложил егерь.

– Есть у нас водка, есть, – радостно объявил Федор, поднимаясь. – И мы выставим ее всю за такое гостеприимство. А ты, Игорь, иди приляг. Вон, какой красный весь. Не заболел ли?

– Я ему сейчас постелю в маленькой комнате, – засуетилась Настя. – Там лавка есть большая, жестковато, правда, да я найду, что постелить.

– Не надо, – запротестовал Игорь, но Настя ушла, не обращая внимания на его протесты. Федор пошел за водкой к лодкам, поспешив закрыть за собой дверь, чтобы не впустить комаров.

– Разрушается наша жизнь, – посетовал егерь. – Бегут люди отсюда, как могут. Скучно молодым здесь. Вот и Настенька моя хочет уехать. Да я ее и не держу. Она хочет на ветеринара выучиться, ну, да она ведь одна здесь образованная. Ей то будет лучше в большом городе, она самостоятельная, серьезная, не вертихвостка там какая-то. Во всем мне подмога, однако. – Дверь отворилась и в избу ввалился, путаясь в собственных ногах, полупьяный Федор.

– Вот и водка пришла, – провозгласил он торжественно, поставив со стуком очередную бутылку, а потом сел за стол и стал деловито разливать по стаканам драгоценную влагу, всем поровну, с точностью опытного аптекаря. Мужчины молча наблюдали за ним, ревниво оценивая количество в каждом стакане.

– Давайте выпьем, наконец, за спасение души, – предложил Федор, закончив ответственную работу. – Кстати, Василий, – обратился он к егерю, – там возле дома этот рыжий парень ходит. Интересовался, когда мы уедем.

– Ты не обращай внимания, – посоветовал егерь. – Смурной он.

За Настенькой, однако, ходит, как тень. Хороший он парень, да не для него она. Она, наверное, найдет свое счастье далеко отсюда. – В этот момент вошла Настя и снова села за стол.

– Что это ты обо мне говорил, папа? – спросила она, и украдкой посмотрела на Игоря. Он поймал ее взгляд и опять у него подпрыгнуло сердце. Ее глаза блестели от возбуждения.

– Мы о Петре говорили, – вмешался Игорь. – Хороший он бы был тебе муж? – Настя зарделась, но быстро овладела собой.

– Хороший, – неожиданно сказала она, глядя на Игоря с вызовом и упреком. – Только я за него не пойду.

– Он здоров, как медведь, – сказал Сергей. – Страшно с таким жить. Такой и зашибить может.

– Не меня, – уверенно сказала Настя. – Я его вперед побью, если захочу. Он меня и пальцем не тронет. – Настя гордо, с юношеским задором осмотрела сидящих, снова встретилась с Игорем взглядом своих голубых, волшебных глаз и плавно опустила вниз ресницы. Савва, мудрый, все замечающий Савва, перевел взгляд с нее на Игоря, улыбнулся, сделал глубокую затяжку и выпустил несколько колец из дыма, внимательно наблюдая как они теряют форму и тают, улетая вдаль. Игорю даже показалось, что Савва ему подмигнул. «Сволочь, этот Савва» – подумал он раздраженно.

Игорь приходил в восторг от внимания женщин. Его студенческие годы прошли в легких романах, коротких и чувственных связях со студентками и знакомствах на вечеринках. Он научился читать женское согласие в их взгляде, походке и речи. Если какая дурочка и влюблялась в него серьезно, то дальше горьких слез последней встречи дело не заходило. Игорь никогда не терял голову и предусмотрительно предохранялся от последствий любви; от беременности, претензий, болезней и других опасностей, которые так хорошо описаны в художественной и специальной медицинской литературе. Настя не была похожа ни на одну из его мимолетных подруг. Она была не опытна ни в любви, ни в флирте. В ее глазах был интерес, но не было согласия. В ее глазах был восторг юности и восхищение, но не было выражения мягкости и податливости, которые часто предшествуют легкой победе. Не было, в сущности, никакой возможности завязать роман с этой девушкой из таежной глуши, окруженной опасным и строгим вниманием. И не было сил оторвать от нее глаз. На нее поглядывали все: и аскет Савва, и женатый Сергей, и, конечно, пламенеющий от женской красоты Федор. Егерь снисходительно улыбался иногда, но делал вид, что ничего не замечает.

Игорь вначале ревниво следил за Настей, пытаясь понять, нравится ли ей Федор. Потом ему стало это почти безразлично, как, впрочем, все, что вокруг происходило. Он чувствовал себя скверно. Очевидно поднималась температура, водка не помогла, а лекарств в этой глуши наверняка не найдешь. Что если он не сможет завтра отправиться в путь со всеми?

Конец ознакомительного фрагмента.