Таёжная фея
Шрифт:
– я приеду, – зашёл в автобус, ещё раз помахал ей рукой и, устроившись на сиденье, занялся лыжами, пристраивая их в уголок, чтобы не упали.
Автобус тронулся, Дмитрий снова обернулся, посмотрел на Александру и опять помахал. Она стояла и смотрела вслед автобусу, пока он не скрылся из виду, и слёзы, которые старалась сдерживать, душили её. Но, когда автобуса не стало видно, они полились ручьём, и Александра уже даже не пыталась их остановить. Она не помнит, когда плакала в последний раз, а теперь они лились горькие, горячие, но облегчения не приносили. Она понимала, что Дмитрий
Александра потихоньку побрела домой, надеясь, что краснота глаз пройдёт, пока она дойдёт до дома и мама ничего не заметит. Но мама на то и мама, она только глянула на дочь, и всё поняла. Подошла, молча обняла её, давая понять, что разделяет её горе.
Небольшой праздник, который вдруг неожиданно случился в жизни Александры, закончился, и она по-прежнему ходила в тайгу, ставила силки, проверяла, привозила добычу, снимала шкурки, обрабатывала их и шла опять в тайгу. Иногда приносила зайцев, изредка лисиц, её шкурки хорошо ценились. Она работала не покладая рук, очень часто уходила в лес и никогда не возвращалась без добычи.
Зима шла на убыль, когда однажды Александра за завтраком почувствовала себя плохо и ринулась на улицу. Через некоторое время она зашла в дом, Вера Николаевна сидела и смотрела на неё не сводя глаз, а Александра сказала:
– Чем-то отравилась, что ли? Как-то плохо мне.
Вера Николаевна, покачав головой, прошептала:
– Не отравилась, ты беременна, девочка моя.
– Как беременна?
– Такое случается, доченька, когда спишь с мужчиной.
– Это что, у меня будет ребёнок?
– Да, доченька, у нас будет малыш.
– Мамочка! Я так счастлива! Я очень хочу этого малыша!
– Да, но тебе уже нельзя ходить в тайгу. Как же мы будем жить? Я бы устроилась на работу, но у нас в деревне её нет.
– Мама, у нас же есть деньги, я ведь всегда приносила добычу, и ни одной шкурки не было испорчено, и за них нам давали хорошие деньги. Я буду ходить на охоту, пока можно, а летом в огороде овощи посадим, варенье сварим. А малыш родится, я опять начну ходить в тайгу.
– Ну хорошо, только я прошу тебя, доченька, будь осторожна и тяжёлого ничего не поднимай, тебе сейчас нельзя, если хочешь малыша сохранить.
– Очень хочу, мамочка, и буду осторожна.
– Бог даст, всё будет хорошо, – вздохнув, сказала Вера Николаевна.
У Александры началась новая полоса в жизни. Она ходила теперь вся обращённая мыслями внутрь себя, к малышу. Она с ним разговаривала, рассказывала, какая вокруг них сейчас красивая природа, какие птички щебечут вокруг, и какие зверушки бегают. Она была в радостном ожидании появления ребёнка. Ложась спать, поглаживала живот, говоря малышу:
– Спокойной ночи, мой малыш, я тебя люблю и с нетерпением жду твоего появления!
Вера Николаевна смотрела на дочь и радовалась за неё, она словно преобразилась, взгляд загадочный, просветлённый и мечтательный, она даже ходить стала по-другому и всё время разговаривает с малышом, рассказывает обо всём, что видит, и даже советуется. Вера Николаевна сама это слышала, как Александра говорила:
– Как ты думаешь, малыш, нам можно ещё хотя бы разок сходить в тайгу
Вера Николаевна слушала и, улыбаясь, качала головой. Она тоже малыша ждала с нетерпением, но был ещё только март, впереди несколько месяцев до его появления. Надо соседу заказать кроватку, но попозже, сейчас рановато пока.
***
Дмитрий уехал, некоторое время ещё вспоминал своё приключение в тайге и лесную фею, которую повстречал в охотничьей избушке, и то удивительное время, проведённое с ней, такой смущённой и неискушённой, которая поселилась в его сердце. Наступала весна, он закрутился в своём бизнесе, заказов было много: кто зимой ставил машину на прикол, теперь готовил её к летнему сезону, и постоянно приходилось ездить и закупать нужные детали. Во всех этих заботах Дмитрий забыл о своей таёжной фее. В городе было много девушек, и он почти не вспоминал Александру, правда, изредка она всплывала в памяти, как приятное приключение, и он сравнивал её со своей очередной пассией, но городские девушки ни в какое сравнение не шли с его феей.
Его магазины процветали, принося неплохой доход, однако приходилось крутиться, а ещё надо было платить дань крышевым азиатам, наглым и хамоватым. Наступил момент, когда к нему пришли бритоголовые молодцы и, отметелив, заставили освободить помещение, в котором находился его магазин, в самом центре города, что было лакомым куском для многих. Ему пришлось освободить, а кто бы не освободил, когда над тобой нависли отморозки с оружием, это была братва из группировки Султана, который прослыл беспредельщиком, ему нужно было помещение в центре, стоившее больших денег, и он решил прийти и просто забрать его у Дмитрия, заставив подписать бумаги, по которым хозяином теперь являлся Султан. Уходя, Дмитрия предупредили:
– Ты не расслабляйся, дорогой, мы к тебе ещё вернёмся, а ты жди.
У него был магазин, под который он арендовал помещение, а четыре магазина в разных районах города были его личные. Теперь он лишился магазина в самом лучшем проходном месте в центре города. Они почему-то решили, что Дмитрий мало им платит, и каждый раз повышали сумму, его уже почти обобрали, он чуть ли не в убыток себе работает, а ему сотрудникам надо зарплату платить, у них семьи.
Злость на них уже не давала ему спокойно работать и жить, и Дмитрий уехал на несколько дней в тайгу, чтобы успокоиться, где и встретился со своей лесной феей, но только вернулся, всё началось сначала.
Дмитрий ждать не стал, когда они заявятся, приобрёл себе на чёрном рынке винтовку с оптическим прицелом и начал обидчиков отстреливать. Он в своё время, когда ещё работал в полиции, насмотрелся на дело их рук: истерзанные молодые девушки, каждый день выезды на места происшествий, которые не обходились без трупов, и всё это были местные жители, а они себя считали хозяевами и делали, что хотели, не боясь наказания или мести. Полицейские с ними не связывались, старались не замечать, что творится вокруг, потому что они их хорошо подогревали.