Таежная история
Шрифт:
Насупленный Миша, рыжеватый, бородатый увалень, уже оккупировал бухгалтера, и внимательно следил за отсчитываемой аппаратом суммой. Он окинул меня хмурым взглядом и неприятно скривился, заметив сияющий вид.
— Чего веселишься, Руська? Едем к черту на кулички, в болота, где нас гнус живьем съест.
— Не боись, Мишенька, это меня съест, а тобой подавиться, — похлопала мужчину по плечу. — Радуюсь открывающимся возможным перспективам.
— Ключевое слово «возможным», — продолжал медведем ворчать сибиряк, не стараясь скрыть плохое настроение. — И что
— Миш, найди положительные стороны и акцентируй на них. С Ленкой друг от друга отдохнете недельку.
Бухнула, не подумав, удивляясь неприветливому настроению всегда благожелательного оператора. Седовласая, в строгом костюме, невзирая на адову жару, главбух изумленно вскинула на меня выщипанные брови, пришлось прикусить язык.
Мое ли дело советовать женатому мужику. А ну как послушает!
Окинув мрачную физиономию мужчины, решила прояснить загадку недовольства в сущности легкого на подъем оператора и осторожно поинтересовалась:
— Миш, ты лететь боишься?
— Самолет до Якутска, — с видом великомученика, идущего на добровольно-принудительную смерть, начал перечислять оператор. — Потом еще рейс до Вилюйска. Если опоздаем, то либо машиной, либо ночевать в какой-нибудь дрянной гостинице. И все это по адовой жаре, в сопровождении вездесущего гнуса. В гробу я эту командировку видел.
— Ясно, — сдавленно произнесла, вздрогнув от последних слов. — Шеф мог Миколу послать, но сюжет уйдет в Москву. Нужен класс, идеальная картинка, а ты лучший.
— Знаю, что лучший, — махнул рукой мужчина, не сумев скрыть самодовольства, пакостливо подмигнул. — Кто же еще вас, бледных поганочек носастеньких, как королевишен заснимет?
— Так уж и поганок? — обиделась я, поджав губы. — У меня, между прочим, типаж «английская роза». Классика. При любом освещении кожа, как фарфор. Вот так!
— Ойц, и кому достанется этот «цветочек аленький»? — Михаил хохотнул, обнажив крупные зубы в доброй улыбке. — Умеешь, ты, Руська, настроение поднять. Повезет какому-нибудь дураку.
— Чего это дураку-то сразу? — вскинула брови, отрываясь от подписания ведомости.
— Для гармонии. Ты умница, красавица. Он, получается, дурак неприятный, — хлопнул меня по плечу оператор и, обернувшись в дверях, добавил. — Завтра утром в шесть на аэродроме. Не опаздывай.
— На мой век дураков хватило, — едва слышно простонала, пряча деньги в кошелек и направляясь к выходу. — Лучше уж одной.
— И то верно, — поддакнула бухгалтер, вздохнув о чем-то своем.
Глава 3
Глава 3
— Я же говорила, — повторила в сотый раз Люсьена, упаковывая платья и брюки в объемистые чемоданы. — Вот прямо чувствовала, что-то не то с этим Андреем. Он мне сразу не понравился.
Я задумчиво складывала блузки, сразу отбирая одежду для поездки, отрешенно разглядывая разгромленную спальню.
После редакции успела заглянуть в салон красоты и привести себя в товарный вид. Щедрые командировочные жгли руку, не удержалась
Пока порхала по городу, чувствовала легкость и эйфорию. Но подойдя к дому, поняла, что сама не смогу зайти. Меньше всего хотелось видеть бывшего, как теперь себя вести, я так и не решила. На плечи, словно, свинцовая плита легла, едва давая дышать. Позвонила Люсе, и подруга, бросив все дела, сразу примчалась, выслушала и эмоционально одобрила мое желание послать Андрея далеко и надолго.
Квартира встретила пустотой и вылизанной аккуратностью. Порадовавшись открывающимся перспективам, мы с ней выпили на кухне по рюмке коньяка, понимая, что сидим здесь в последний раз. В спальне и намека не было на недавнее присутствие другой женщины. Все идеально убрано. Не видела бы собственными глазами — не поверила.
Зачем ему таиться? Ждет первого шага от меня? Решил, что я первая решусь на разрыв. Хочет остаться для всех жертвой жестокосердной сожительницы? Вечное его желание казаться «белым и пушистым». Как надоела вся его «игра на публику»!
Умягченные хорошим коньяком мысли медленно плыли в голове, руки механически сворачивали любимые вышитые собственными руками платья. Короткое цвета кофе с молоком, с прозрачными рукавами, с верхним чехлом из сетки до щиколоток, расшитой гладью крупными синими и золотистыми листьями и белыми орхидеями. Другое темно-фиолетовое шелковое мини с сеткой в пол, расшитой в той же манере золотыми перьями и черным бисером.
Вышивка — мое хобби и мое спасение. Когда погибли папа Костя и мама Тома, чтобы отвлечь от тяжелых мыслей внучку-подростка, бабуля усадила меня за пяльцы, показала простые узоры гладью. Отказать единственному, кроме дяди Виктора и его сына Степки, родному человеку не смогла. Взяла академический отпуск в вузе, все равно ничего из лекций не лезло в голову, и просиживала днями и ночами, слушая аудиокниги и музыку в наушниках, пока пальцы с иголкой ловко летали, расписывая белый хлопок ткани дивными узорами. Находила в интернете схемы сложных вышивок, выдумывала свои. Бабуля похвасталась подругам, и вскоре появились желающие приобрести ручную работу. Бабушка приносила заказы с готовыми схемами. Объемы и сроки росли, и в помощь мне купили машинку. Бабуля с гордостью именовала меня не иначе как «златошвейкой», цыкая на зловредных подружек, что предсказывали мне раннюю слепоту от такой кропотливой работы.
Из украшений выбрала те, что отец сделал сам и подарил маме. Изящные серьги-фениксы из красного золота с россыпью алых камней. Браслет, завершающий комплект, так и не успел доделать — погиб. Он был отличным ювелиром и самым лучшим отцом. Как же мне его не хватает!
К темному платью взяла обычные золотые гвоздики и тонкую цепочку с крохотным кулоном, подаренным Люсьеной. Когда-то, получив первую зарплату, я первая, не заморачиваясь с подарком, купила ей знак ее зодиака. Она, не думала долго, и отдарилась тем же. Вздохнув тяжело, погладила мизинцем алых фениксов и решительно вдела в уши, закручивая крохотные винтики.