Таежная зона
Шрифт:
– Ваш кофе, – бармен поставил перед Крячко маленькую чашечку с фирменной символикой «Серебряной подковы» на гладком корпусе. – По-турецки.
– Спасибо.
Спутница Угланова улыбалась и вела разговор, практически не отвлекаясь от трапезы. Сам Степан Степанович ел мало, но Крячко заметил, как активно при этом он налегает на спиртное. За истекшие минут двадцать Угланов опрокинул в себя уже три рюмки коньяка. Коротко остриженная блондинка отложила столовый прибор и нежно накрыла руку Угланова своей. Что-то проникновенно стала говорить ему. Стас пожалел, что не может слышать ее. А еще больше пожалел
Выпив чашку кофе, Крячко заказал вторую. Бармен охотно исполнил его заказ. Ничего, кроме как сидеть и наблюдать за Углановым и женщиной напротив него, полковнику не оставалось. Степан Степанович выпил еще две рюмки коньяка. Без десяти час он запросил счет. Женщина поднялась из-за столика и направилась в дамскую уборную. Когда она продефилировала мимо Крячко, он уловил запах ее дорогих духов. Угланов расплатился по счету. Стас поспешно бросил бармену деньги и слез с табурета. Столкнуться с Углановым на выходе ему совсем не хотелось. Он вышел на улицу первым и сел в «Мерседес».
Иркутск. ФГУП. Аэропорт Иркутск.
Зал ожидания
Гуров давно уже не чувствовал себя таким разбитым. И не столько от усталости, сколько от бесцельно потраченных дней. Нет, он не сожалел о своем приезде в Иркутск и о том, что благодаря его стараниям власти смогли накрыть незаконную деятельность «Нагарата» во главе с Иваном Дибеловичем. Но получалось, что в собственном расследовании, связанном с гибелью Дражайского, Гуров нисколько не продвинулся. Гибель заместителя начальника четвертой автоколонны по-прежнему оставалась тайной, покрытой мраком. Полковнику оставалось надеяться только на то, что его напарнику в Москве повезло гораздо больше. В противном случае им обоим придется начинать все сначала. С абсолютного нуля.
– Мне очень жаль, что мы не смогли вам ничем помочь, товарищ полковник, – Еремеев опустился рядом со столичным сыщиком в пластиковое кресло. – Я и сам надеялся, что с этим Дибеловичем мы находимся на верном пути...
– Не берите в голову, майор, – ответил Гуров. – Что выросло, то выросло.
– Простите? – Еремеев не мог знать этой присказки Гурова и потому не понял ее значения.
– Я имею в виду, что моя ошибка – это только моя ошибка, – пояснил полковник.
Он поднял взгляд на табло, где оранжевым цветом высвечивались ближайшие рейсы из иркутского аэропорта. До посадки на его самолет, которым Гуров планировал сегодня вылететь в Москву, оставалось не более пятнадцати минут. Весь скудный багаж Гурова состоял из одной спортивной сумки. Она стояла на полу в ногах сыщика.
– И какие теперь планы? – вновь подал голос Еремеев.
Почему-то Гурову показалось, что на самом деле майора не сильно интересуют эти его планы. Вопрос был задан исключительно для проформы. Из уважения к столичному гостю и просто для того, чтобы не сидеть молча. Лучше бы Еремеев вообще не ездил провожать его в аэропорт. Полковнику казалось, что так ему было бы легче. Он повернулся лицом к собеседнику.
– Никаких, – в унисон ему ответил Гуров. – Как приеду в столицу, первым делом завалюсь в какой-нибудь захудалый бар. Буду жрать водку и таращиться в расположенный под потолком телевизор.
Майор заметно оживился.
– У вас тоже есть такие заведения?
– Навалом.
Гуров не смог подавить в голосе грусть. Еремеев воспринял его слова всерьез. Наверняка сам он так и делал после каждой неудачно проведенной операции и дела, попадающего в разряд «глухарей».
– И вы часто их посещаете?
– Регулярно, – полковник отвернулся и снова посмотрел на табло. – Причем чем больше водки и чем шире диагональ висящего под потолком телевизора, тем лучше.
– Согласен, – Еремеев ощерил зубы в улыбке. Затем выудил изо рта изжеванную спичку и небрежно бросил ее в стоящую рядом урну. – Только сильно не напивайтесь, товарищ полковник. Депрессия – это дело святое, но здоровье...
– Хорошо, не буду.
Гурова утомил этот бессмысленный разговор. Он подхватил с пола спортивную сумку, забросил ее на плечо и поднялся с кресла. Майор живо последовал его примеру.
– Пойду на посадку. Спасибо за все, майор, – Гуров протянул иркутскому коллеге раскрытую ладонь.
Они обменялись крепким мужским рукопожатием.
– Да не за что, – ответил Еремеев. – Если что, всегда обращайтесь. Чем сможем – поможем.
– Обязательно.
– Счастливого пути, товарищ полковник. И удачи вам.
Гуров развернулся и размашистой походкой зашагал к турникетам, на ходу извлекая из внутреннего кармана билет и паспорт. Он чувствовал, что Еремеев еще смотрит ему в спину, но оборачиваться намеренно не стал. Мысли полковника работали уже совсем в ином направлении.
Москва. Район Измайловского парка
Ярко-красная спортивная «Мазда» остановилась возле высотного одноподъездного здания. Крячко придавил педаль тормоза и пристроил «Мерседес» у обочины в десяти метрах от преследуемого им авто.
Из ресторана «Серебряная подкова» полковник не поехал за Углановым. Он не сомневался, что тот отправился обратно в Транспортное управление и, несмотря на обилие выпитого спиртного, рабочий день для Степана Степановича все еще продолжался. Гораздо больше Крячко заинтересовала блондинка, с которой Угланов обедал. И потому он отправился не за «Опелем» начальника четвертой автоколонны, а за «Маздой», в которую села женщина.
Она вышла из машины и поставила ее на сигнализацию. Придерживая рукой болтающуюся на плече дамскую сумочку, двинулась к подъезду. Дом был жилым, и Стас посчитал, что вполне вероятно, это конечный пункт блондинки. Он тоже выбрался из «Мерседеса», машинально посмотрелся в боковое зеркало и одним движением поправил волосы на макушке.
– Подождите секундочку! – окликнул он блондинку, нагоняя ее у самого подъезда. – Я, конечно, понимаю, что у такой прекрасной особы, как вы, наверняка катастрофическая нехватка времени, но, может быть, вы уделите мне пару минут невинного общения?