Таёжный тупик
Шрифт:
* * *
Утром я снова увидел братьев Антоновых. Они спешили на свой облезлый «болотный» автобус. Но что-то у автобуса не заладилось, и мы с полчаса посидели у тощей речушки, наблюдая, как по огромным, нагретым солнцем железным трубам бегает трясогузка.
— Мы солдаты, — сказал Алексей, кидая камешки в воду. — Копаем, копаем… Но жизнь уже научила: от этой нашей канавы бывает польза, а бывает — локти кусаешь. Земля — не эта вот колымага. Эту спишут в утиль, как только другую пришлют. А землю попробуй-ка замени…
— Садись, поехали! — крикнула у автобуса шофер-женщина. Два десятка мелиораторов, весело подталкивая
За поселком автобус повернул с бетонной дороги на блестевшую синими лужами колею и, колыхаясь, как лодка на крупной волне, долго плыл вдоль опушки… Через час-полтора он приедет в места, где совсем недавно ходили лишь лоси и грибники.
Фото автора. 23 января 1980 г.
Пасти журавлей
(Проселки)
В пойме Пры у болотца два молодых человека пасли журавлей. Главная их задача состояла в том, чтобы с помощью хворостинки предупреждать журавлиные драки. Так уж устроены журавли — скинув с себя яичную скорлупу и чуть обсохнув, они сейчас же бросаются в схватку.
У белых журавлей из двух птенцов один погибает. (Довольно жесткая форма естественного отбора.) Родители журавлей серых, как полагают, уводят драчунов в разные стороны.
И они долго потом не встречаются: один ходит с матерью, другой с отцом. На шестой неделе инстинкты биологического соперничества гаснут, и на болотах воцаряется мир.
Эти шесть журавлей родились в инкубаторе. Яйца, из которых они появились, взяты в гнездах журавлей серых (на мещерских болотах) и белых журавлей-стерхов, живущих в пойме якутской реки Индигирки.
Малыши журавлей выглядят одинаково — комочек коричневато-желтого пуха на голенастых ногах. И, конечно, было им невдомек, кто они и откуда. Но это хорошо знали люди, наблюдавшие журавлей. Они отмечали сходство повадок у птиц и строили любопытные планы…
Журавли между тем, порываясь подраться, если оказывались в критической близости, ловили в болотце мелких лягушек, жуков-водомерок, на полянах в лесу хватали кузнечиков и скорее, чем люди, замечали спелую землянику.
Резво убегает журавленок, хоть и инкубаторский.
* * *
Журавлей на земле становится меньше и меньше. Когда-то осенью и весной косяки этих птиц проплывали по небу. Сегодня лишь редкий счастливец может сказать: «Видел пролетающих журавлей».
Всем нам знакомые серые журавли еще держатся, а вот белых осталось совсем немного.
Американцы считали, что их уже нет. Но лет пятнадцать назад на болотах Техаса вдруг обнаружили четырнадцать зимующих птиц. Открытие самой Америки, кажется, не наделало столько шума, как эта неожиданная находка.
Предприняты были энергичные меры для спасения остатков этих некогда многочисленных птиц. На месте зимовок в Техасе был учрежден заповедник. Орнитологи проследили пути перелетов и отыскали места гнездования журавлей. (Они оказались в Канаде.)
Первые
Число журавлей медленно, но растет. Ученые, тщательно изучив этих птиц, пришли к выводу: одно яйцо из гнезда, без ущерба для роста стаи, можно забрать. Эту операцию они успешно проводили несколько лет подряд, выводя журавлей в инкубаторе. Таким образом, вместе с ростом природной группы росла группа птиц, живущих в неволе. Однако специалисты пошли еще дальше. Они решили создать «запасную» популяцию журавлей, живущих на воле. (Важно было, чтобы они гнездились и зимовали в иных местах и летали иными путями.) Для этого яйца, полученные от белых журавлей, живущих теперь в неволе, стали подкладывать в гнезда серых журавлей, обитающих в западной части Америки.
Расчет был на то, что, воспитывая малышей, серые журавли не заметят, что имеют дело с подкидышами. И расчет этот, кажется, оправдался.
У нас в северной части Якутии гнездятся белые журавли-стерхи, очень похожие на американских. (Судьба их тоже похожа — предполагают, осталось не более трех сотен птиц.) И вот возникла идея «зажечь от догорающей свечки новую» — сделать примерно то же, что сделали американцы. Схема операции такова: из гнезд стерхов некоторое время брать второе «страховочное» яйцо, доставлять яйца в специально созданный журавлиный питомник, выращивать там журавлей (в неволе их можно заставить класть не два яйца, а значительно больше) и потом подкладывать яйца в гнезда серых журавлей с надеждой, что уже не только в Якутии, айв другом месте нашей страны будут гнездиться белые журавли. Каждому ясно: идея хрупкая, однако шанс на успех все же есть.
И если даже не будет достигнута цель конечная, создание «зоопарковой группы» стерхов тоже можно будет считать хорошим итогом.
Минувшей весной орнитолог Окского заповедника Владимир Панченко положил в инкубатор два яйца серого журавля. (Яйца стерхов — величайшая ценность, ими нельзя рисковать.
Для накопления опыта выведения редких птиц решили начать с журавлей серых.) Инкубация прошла гладко. Яйца, как тому полагается быть, «худели», теряя полграмма в сутки, потом они стали слегка шевелиться. И вот скорлупа одного треснула, из нее появился на свет первый рыжий мещерец. Через четыре дня он уже стал на «ходули» и по пятам следовал за ботинками воспитателя, который записывал в книжку все, что касалось роста, питания, поведения журавленка…
Через семнадцать дней и второе яйцо разрешилось рыжим пуховичком. И почти сразу же стало ясно: старший младшего заклюет.
Каждому из необычных жильцов в доме Панченко отгородили из марли стойлице. И птицы могли только слышать друг друга.
Питание в пансионе было строго рассчитано. Очень важное правило — «вес не должен опережать роста» — тщательно соблюдалось. И все-таки за одним из питомцев не уследили, и он сразу же потерял форму — длинные ноги не держали отяжелевшее тело. Пришлось его посадить на диету.