Тахикардия
Шрифт:
Запивая тоску бутылочкой рома.
Я могу трястись от холода ночью,
А наутро проснуться от жара и пота.
И желать до безумия отослать тебе строчки,
Как ты там, без тебя сто вторая суббота.
Я могу другого назвать родным и милым,
Позволить ему себя обожать.
И могу себе лгать, что тебя забыла,
Но какой в этом толк, если от себя не убежать.
Я могу до полночи писать другому,
А
Только раз окончательно тебя закрою,
Пятый день от субботы станет роковым.
МОИ ДЕМОНЫ
Мои демоны яростно мне улыбаются,
Вздумала зарекаться, что никогда.
Еще сильнее теперь стараются,
Завести меня в самый темный чердак.
Сводят с ума ненасытные черти,
Искушается память в чертогах лица.
Все движется, но против шерсти,
И от когтей по спине полоса.
Я закрываюсь во всех своих тонкостях,
В мыслях тону средь огненных котлов.
И не измерить уровень напряженности,
Терзаюсь от голода, как стая безумных волков.
Но что-то мелькнет до боли знакомое,
Скажет: возьми мою теплоту.
Буду рыскать с руки будто бездомная,
Хоть ненадолго, но свет обрету.
И я забуду про все осторожности,
Не вспомню мучительных ночей.
Как была за секунду до пропасти,
Самого темного вечера мрачней.
Я доверюсь тихому омуту,
Теплых слов царя всех зверей.
Вот объятия мои разомкнуты,
Распни иль спаси же меня скорей.
Я расчищу капканы, сама что расставила,
По следам проберусь к тебе.
До конца своих дней тебя бы славила,
За надежду в моей судьбе.
СОБИРАЮ ТЕБЯ ПО ЧАСТЯМ
Смотри, я тут, собираю тебя по частям,
И во сне называю громко по имени.
Ну кто же теперь с тобой, где – то там,
На свободу глухую клетку выманил.
Одна в квартире своей обжитой,
Смотрю кино и вспоминаю невзначай.
Италия и теплый морской прибой,
Который ты мне обещал сгоряча.
Кто же за рюмку водки не закладывал штаны?
Наш общий друг Сережа, так говорил.
Увы, мечты мои теперь искажены,
Ни рюмки, ни штанов, ни счастья мерил.
Слышу запах табака на руках.
Поверь, я не курила никогда.
Это наверно, когда я в чулках,
Заставила тебя долго ждать.
На что же ты меня благословил?
Все превратилось в прах.
Порой так не хватает
Чтобы унять свой страх.
Теперь другая в тебя поверит,
Будет беречь твой покой.
Только не впускай ее в двери,
К душе, где хранится образ мой.
Говори с ней, с этой другой,
О том, как рябина зимой цветет,
Только увы ей не стать мной,
Говорившей сутками напролет.
Наше общее с тобой больше не сбудется,
Стало быть, боль тоже скоро пройдет.
Надеюсь, что и любовь забудется,
И как ты, мое тело к другому уйдет.
У КАЖДОГО СВОЙ ГРЕХ
У каждого свой грех,
У каждого своя печаль.
А я ищу только тех,
С кем смотрится вдаль.
Кто сможет ребёнка узреть,
И слушать мой длинный рассказ.
Просить меня повзрослеть,
Продолжая любить без прикрас.
И будет звонить мне в четверг,
После работы, к 8 часам.
Чтобы послушать мой смех,
Не придираясь к словам.
Спрашивать: что там стряслось,
Внимательно, в самую суть.
Все хорошо, ты успокой свою злость,
Я разберусь во всем сам.
Наверно это будет мой храм,
Моя победа, большие мечты.
И я мысленно снова там,
Где давно потерялся ты.
От сердца идёт тепло,
И добрый мой разговор.
И пусть, ещё совсем не светло,
Я в поисках до сих пор.
ТЫ – НАРКОТИК
С тебя сложно слезать, как с наркоты,
Плачу порой, сидя в туалете.
И у меня из всех открытых дверей – ты,
И это худшая зависимость на свете.
В последнее время все чаще: боли, нервы,
Иногда и ты становишься милее.
Бросаешь косточку собачке верной,
Но чаще, конечно, бываешь злее.
Почему ты все это терпишь?
Голос разума, да и мысли вокруг.
Зачем ты его подле себя держишь?
Выйди, ты же видишь замкнутый круг.
Пусть это выглядит слегка унизительно,
Но глупая надежда внутри меня.
И все это, не так уж омерзительно,
Лишь бы быть иногда для тебя.
Сколько раз была я оставлена:
Загибаться и ныть.
А к тебе уже другая приставлена,
Тонкими пальцами по коже плыть.
Картинками образ и опять слова:
Не люблю, не могу, не обещал тебе, дорогая.