Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

Киле Петр

– Это я давно тебе говорил.

– А я тебя не слушал, принимая тебя за совка. Кстати, как и твоя сестра.

– Сами вы совки. Все понятия извращены до полной противоположности. Олигархи выдают себя за демократов и так далее. Надоело!

– Вот видишь, ты тоже бомж.

Веснин в сердцах:

– Да, если иметь в виду Советский Союз. Но Россия-то никуда не делась. Здесь моя Родина, здесь мой дом. Да, здесь ныне беспорядок, и мне неуютно. Но, знаешь, поэты во все века и во всех странах никогда не благоденствовали. Хуже, в России

установилось самое непоэтическое время в ее истории, - величайшая разруха в сознании людей и беспредел во всех сферах жизни и власти. Вот это терпеть - у меня нет уже сил, не хватает дыхания.

– Думаешь уйти?

– Когда надумаю, тебе не скажу. Еще последуешь за мной сдуру.

– А я скажу тебе. Надо же исповедаться перед кем-то, прежде чем как уйти из жизни.

– Ничего не говори мне. Ведь я скажу сестре, и не удастся тебе разыграть из себя шарманщика.

– Не скажешь, как не скажешь о своем решении. Я чувствую, мы оба на пределе, а у тебя есть весьма веские причины. Ни поэзии, ни любви - как поэту жить?

– Черт! Ты словно подталкиваешь меня к роковому шагу, который я уже давно держу про запас.

Елена, заглядывая в гостиную:

– Что с вами? Что случилось?

Стас в том же тоне:

– Да, быть или не быть, - вот в чем вопрос!

– Дима, и ты? У него это игра. Сейчас Сана по пути на концерт завезет к нам мать и сына, которых я пригласила от твоего и своего имени.

Стас злорадно:

– В честь шарманщика с его лебединой песней и крахом.

– Прекрати! Шарманщик - вечная фигура.

– Как флюгер. О боги! (Носится с новой идеей, внезапно осенившей его.) Флюгер такой и такой, всех времен и народов. Целая галерея картин.

Веснин:

– Всемирная слава!

Звонок. Елена открывает дверь, входит Василина.

Василина, смеясь:

– Я одна. Сана взяла с собой Вову. Почти у всех девушек маленькие дети. За кулисами там целый детский сад.

Елена:

– Хорошо. Это даже кстати. Папа и мама отправились в театр на Чехова.

Василина раздевается, снимает сапожки:

– Вот молодцы!

– Да. У нас все хуже.

– Что случилось?

– Ничего нового. У Димы перепады настроения и раньше бывали. А теперь все острее переживает, и мысль о самоубийстве все чаще мелькает. Благо, есть с кем поговорить на эту тему.

– И Стас? Его показывали по телевидению. Там что-то произошло с его картиной.

– Кто-то задел раму, может быть, не нарочно, без умысла, а она висела на плечах шарманщика, и он развалился. Все делали серьезные мины и втихомолку смеялись. Это было ужасно. Но теперь фото с картины «Шарманщик» мелькает в интернете, как бренд.

– Можно поздравить его с успехом?

– Нет, впал в отчаяние, вот они с Димой с утра пьют и упиваются мыслью о самоубийстве.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Хорошо. Пусть принимают

и меня в клуб самоубийц.

Елена смеется:

– Сначала мы хорошо поужинаем.

Василина проходит в гостиную, куда Елена приносит горячее блюдо. Веснин и Стас встают, видно, навеселе, и принимаются угощать женщин, что их не устраивает, и они меняются местами.

Веснин, улыбаясь:

– Василина! А где Вова?

– Увезли в театр.

Стас жене:

– Садись поешь. Налить вина?

Веснин Василине:

– Вам водки?

– С чего вам вздумалось унывать? Эх, мне бы на ваше место! Ах, зачем я не родилась мужчиной!

– Нет, нет, одна привлекательная женщина стоит всех мужчин на свете!

– Да, да... Я могла бы нажить себе состояние, а почти всего лишилась из-за мужа, которого обобрали до нитки; я бы могла возглавить одну из компаний, но из-за дочери лишилась хорошей должности и превратилась в бабушку, которой не позволяют заниматься воспитанием внука. Какая у меня жизнь? Прошу принять меня в клуб самоубийц.

– Нет такого клуба. Это Елена выдумала.

– Ну, тогда в клуб влюбленных самоубийц.

Елена:

– Хотела бы я знать, в кого влюблен Стас?

Веснин:

– В самом деле, мысль о самоубийстве возникает у влюбленных в жизнь. Не парадокс ли это?

Стас поднимает палец:

– Парадокс! Мейнстрим. Проще сказать, гламур.

– В самом деле, Василина, вы всегда производили впечатление влюбленной женщины... Было завидно, в кого вы влюблены, кто этот счастливчик.

Елена предлагает Стасу помочь ей унести пустую посуду; они уходят; затем Стас выходит на крышу.

– Правда?! Только я сама не всегда знала, в кого. Образы мужчин и женщин множились и сливались, как вдруг обретали осязаемые черты и телесность. Сегодня это Вова и, что греха таить, вы.

– Я?!

– Будто не знали.

– Но я думал, это просто ваша непосредственность, ваша манера обращения, ласковая и доверительная до нежности.

– Не со всеми я такая была и есть. Я всегда знаю, кто может в меня влюбиться или в кого я. Уже это меня радует, но разумнее не увлекаться. Это как цветет папоротник втайне. Но однажды все-таки распускается цветок.

Прямой любящий взгляд, который ничего не просит и не обещает, как свет звезды в душевной глубине женщины.

Веснин шепотом:

– Вы прекрасны!

– Вы все думаете о смерти?

– Я не думаю о смерти. Гадкого и отвратительного на свете и так сверх всякой меры. Мысль о смерти - это как стрела пронзает мозг, но я еще жив, испытание продолжается.

Стас на крыше, покрытой снегом. Пройдя к краю, стоит, как у пропасти.

Стас: