Таинственная дверь
Шрифт:
– Как Вероника сюда попала? Как и я?
– Как и ты. Через дверь. Только она порхнула, как бабочка, а ты топал, как дестриэ некованый.
– Как кто? Ладно, неважно, давай дальше.
Но Кузьма уже остановился и принялся за свой рассказ.
– Дестриэ – так лошадей рыцарских называют. Здоровенные такие, на рыцаре же латы тяжёлые, и конь должен быть у него – ого-го! Когда я служил в свите короля Франции Иоанна Первого, нет, Второго Доброго… Хороший был король. В битве при Пуатье я бы ни за что не позволил англичанам взять его в плен. Но один подлец мне так саданул по шлему топором.
– Какая битва, какой Иоанн?! Сестра моя где?!
– Битва? Дай посчитать… Почти двести лет назад. Так вот, а что касаемо коня…
– Двести лет назад? Ты участвовал в битве двести лет назад? Тебе не надо было столько вина пить! И перестань в зубах ковырять! Неприлично!
Кузьма бросил на землю щепку и стал цыкать зубом.
Владик вздохнул:
– И не цыкай.
– Пацан, не нахальничай. О чём я? Ах, да! Так вот, а сестра твоя как мышка шмыгнула, я только и увидел, как дверь захлопнулась. Я сразу смекнул, что за ней и ты потянешься приключений искать на свою голову. Думал, сперва тебя домой заверну, а потом уже её выручать стану. Ан нет, ты шустрый оказался. Как рванул от меня, только тебя и видели! Орёл!
Кузьма на ходу покровительственно похлопал Владика по макушке. Владик зашёлся от злости.
– Хватит меня по голове лупить! Вероника где?!
Кузьма снова неожиданно остановился.
– Орёл-то орёл, но головой тоже думать надо. Ты зачем камнем в того всадника швырнул?
– Он меня плёткой стегнул! Мне ему что, «спасибо» было говорить?
– Ты хоть знаешь, кто это был? Не солдат, солдат – так, никто, я про человека, которого они охраняли?
– Плевать мне на него!
Владик хотел идти дальше, но Кузьма схватил его за плечо и совершенно трезвым и зловещим, свистящим шёпотом продолжал:
– Пацан, это тебе не дома у родителей. Там набедокуришь – в худшем случае по заднице надают.
– Меня дома не бьют!
– А надо бы! Дай договорить! Именно, что тут тебе – не дома. Тут плюнешь не в ту сторону – враз голову отрубят! Это если повезёт!
Подумав, Владик решил уточнить:
– А если не повезёт?
– Об этом тебе лучше не знать. Спать перестанешь. Тут казнить умеют. Так умеют, что… Особенно тот, которого они охраняли.
– Кто он?
– Тот, в сером? Дон Кон Рабиа. Регент.
– Что такое «регент»?
– Опекун. Он ведёт дела королевства до тех пор, пока принцессе, бедняжке, не исполнится шестнадцать лет.
– А кто принцесса?
Кузьма странно посмотрел на Владика:
– Твоя сестра.
Владик почувствовал, что потерял дар речи. Очнувшись, он нерешительно спросил:
– Где она?
Кузьма взял его за подбородок и задрал голову:
– Здесь.
Перед ними мрачной громадой высился серый каменный замок. Над его башней медленно развевался синий стяг с золотой лилией. У ворот, позвякивая кольчугами, стояли стражники с обнажёнными мечами.
Владик вздохнул:
– Господи, как она туда попала?
Глава 2
Каждая девушка мечтает стать принцессой.
А
Вероника.
А попала она в замок вот как.
Как и рассказывал Кузьма, Вероника проскользнула мимо него тихонько, как мышь, так что он услышал только, как скрипнула дверь. А тогда уже было поздно её останавливать – кто-кто, а Кузьма точно знал, что, выйди он за Вероникой в тот другой, шестнадцатый век, он точно застрянет там не на один день и тогда без сомнения прозевает Владика. Впрочем, он его всё равно прозевал. Эти брат с сестрой … Кузьма давно не встречал таких энергичных детей.
Впрочем, вернёмся к Веронике. В отличие от Владика, за ней никто не гнался. Она тихонько прикрыла за собой дверь чёрного хода и неторопливо пошла по улице. У неё было время оглядеться по сторонам, и она сразу поняла – происходит что–то неладное. Она оказалась на окраине города, опоясанного высокой крепостной стеной с башней. У подножия этой громады, сложенной из отёсанных, тёмных от времени камней, она сейчас и стояла. Слышно было, как по стене прохаживаются, перекликаясь, часовые. Через ворота в город шла вереница людей, ехали телеги.
Мимо Вероники проехала тележка торговца зеленью, заваленная огромными пучками чёрной редьки, тёмно-зелёными кочанами капусты, связками алой моркови. От тележки резко и свежо пахнуло укропом, петрушкой, зелёным луком. Торговец дремал на ходу, и коренастая лошадь сама лениво тащила по знакомому маршруту тележку, стучавшую по мостовой окованными железом ободьями.
И вот даже не башня, не стражники на стене, а именно эта низкорослая лошадка с приставшими к её бокам стеблями травы и кусками засохшего навоза заставили Веронику глубоко вздохнуть, потому что голова у неё пошла кругом. Какие могут быть тележки с зеленью, какие замурзанные лошади в Петербурге двадцать первого века? На Васильевском острове? И ещё этот торговец с кнутом, спящий на ходу, в засаленном кожаном жилете и холщовых портках!
Вероника вместе с толпой крестьян вошла в ворота и машинально пошла узкими переулками, избегая людей и пытаясь собраться с мыслями. Где она? Что это за город? Как попасть домой?
– Глянь, какая девица странная!
– Да это не девица, это парень!
– Какой парень, ты глаза-то открой!
– Эй, ты! Обернись к нам!
Вероника невольно оглянулась. На неё таращились две женщины, с корзинами, из которых торчали рыбные хвосты, виднелись клубни картофеля, золотистые луковицы – они возвращались с рынка.
– Ты чего так вырядилась?
Вместо ответа Вероника повернулась и пошла прочь.
– Ты смотри, и говорить с нами не хочет! Девка, а в штанах!
– Не говори! Безобразие! Нет на неё Дона Кон Рабиа!
Вероника ускорила шаг.
Начинало темнеть, звёзды стали проступать в небе. Улицы совсем опустели. В окнах зажглись лампы. Из труб потянуло дымом, пахло печёным свежим хлебом.
Вероника оказалась у старого заброшенного дома. Пустые проёмы окон мрачно смотрели на улицу, сквозь стропила провалившейся крыши была видна холодная луна.