Таинственная история заводного человека

Ходдер Марк

В течение следующих двух часов Бёртон и Суинберн вновь услышали историю рода Тичборнов и обстоятельства, приведшие к грядущему прибытию Претендента. Он должен был явиться послезавтра, и Лашингтон страстно желал увидеть виновника такого фурора.

— Богль, дворецкий, с Ямайки — во всяком случае, я думаю, что он с Ямайки… ну, в общем, откуда-то из Вест-Индии, это уж точно, — много лет служит в этой семье. Он знал Роджера Тичборна и безусловно узнает его, когда увидит. Потом еще лекарь, или доктор… какая разница?.. В общем,

этот Дженкин, и смотритель, э-э-э…

— Гилфойл, — подсказал Суинберн.

— А! — ответил Лашингтон. — Неужели это он? А ваше имя, сэр?

— Алджернон Суинберн. Меня представили раньше, если вы помните. Вы действительно управляете финансами поместья?

— А что думает сэр Альфред? — поспешно перебил его Бёртон. — Вы же не можете игнорировать его мнение: ведь он, в конце концов, брат.

— Верно. Но он кровно заинтересован в том, чтобы этого парня признали отъявленным негодяем. Иначе он потеряет имение.

Бёртон удивленно посмотрел на полковника:

— Неужели вы полагаете, что он может отказаться от брата лишь ради сохранения титула?

— Бог мой, да почему ж нет?

Прозвенел гонг, и его эхо разнеслось по всему особняку.

— Призыв на обед, ужин или что-то в этом роде. Который час? Часы здесь не ходят, и я никогда не знаю, который сейчас чертов час!

Королевский агент нахмурился и вынул из кармана часы:

— Половина седьмого. Вы хотите сказать, что ни одни часы в доме не ходят?

— Ну да, так оно и есть. Остановились почти месяц назад. Осмелюсь предположить, что и ваши остановятся, если пробудете здесь подольше. Возможно, это как-то связано с местоположением дома и земным магнетизмом. Не знаю. Я солдат, а не технологист! Не важно. Богль проводит вас в комнаты для гостей и принесет ваши вещи. Вы сможете надеть вечерние костюмы. Просто формальность. Соблюдение ритуала. Признак цивилизованности. Человек всегда должен одеваться, всё равно для чего, не так ли? Мы собираемся в столовой через пятнадцать минут, там вы встретитесь с сэром Альфредом. Если он придет. Может и не прийти.

Четверть часа спустя, надев вечерние костюмы, Бёртон и Суинберн спустились по главной лестнице. (Поэт хихикнул, вспомнив, как несколько недель назад его друг спускался по похожей лестнице менее контролируемым способом. «Интересно, простит ли когда-нибудь Бёртона сэр Родерик Мурчисон?» — спросил себя Суинберн.) Вдоль стен холла молчаливыми стражами стояли полированные доспехи. Гости миновали холл и оказались в длинной столовой. В центре стоял огромный стол, все стены были увешаны портретами. Когда Бёртон и Суинберн вошли, Богль поклонился, а Лашингтон весело их приветствовал.

— Это юный Роджер Тичборн, — сказал он, указывая на один из портретов. — А это, — повернулся он, указав на другой, — его предок, печально знаменитый Роджер де Тичборн. То же самое имя, заметьте, за исключением де.Это

по-французски значит «из», я полагаю. Роджер изТичборна. Вследствие того факта, что он…

Полковник прочистил горло и замолчал.

— Что он? — спросил Суинберн.

— Из Тичборна, черт побери!

— О да. Весьма неприятная личность!

— Я бы так не сказал, — послышался голос из двери. — Но возможно, потому что я слишком похож на него.

Все обернулись и увидели двоих вошедших.

— Сэр Альфред Тичборн, джентльмены, — отрапортовал полковник. — А это наши гости: сэр Ричард Бёртон и его помощник, м-м-м…

— Алджернон Суинберн, — подсказал поэт.

— Добро пожаловать, джентльмены! Слава богу, что вы приехали помочь мне! — Альфред Тичборн направился к ним, протянув руку.

Вид Тичборна поразил Бёртона, ибо, хотя баронет был очень молод, его волосы уже полностью побелели, а вокруг глаз залегли глубокие морщины. Крепко сложенный, ростом пять футов и девять дюймов, [70] он действительно напоминал человека на портрете, по крайней мере внешне, но если черты лица предка выражали жестокость, то у сэра Альфреда — слабость: неприятно рыхлые и мокрые губы, чересчур скошенный подбородок, излишне широко расставленные глаза. В вечернем костюме он казался изнеженным, чуть ли не женственным, а в руке, которую пожал Бёртон, казалось, вообще не было костей. Исполненные страха глаза баронета всё время бегали. Больше он ничего не успел сказать, так как вмешался второй вошедший:

70

175,3 см.

— Уверен, что сэр Ричард сделает всё, чтобы помочь вам, сэр Альфред, но, может быть, не будем просить его об этом на голодный желудок, да?

— Доктор Дженкин, джентльмены, наш местный лекарь, — сказал Лашингтон. — Или лекарь Дженкин, наш местный доктор. Не знаю, как правильно. Или так, или этак.

— Рад познакомиться с вами, да? — сказал Дженкин. Он был высокий и худой, с большими руками и ногами, длинной челюстью, торчащими ушами и близко поставленными бледно-голубыми глазами. Локоны его седых зачесанных назад волос спадали на шею.

Все пятеро сели за стол, служанки принесли еду, Богль подал вино. Альфред Тичборн подергивался и ерзал так, что перещеголял даже Суинберна.

— Чем я могу помочь вам, сэр? — спросил его Бёртон. — Вы хотели бы знать мое мнение о Претенденте?

— Вздор, — в ярости воскликнул Тичборн, — обыкновенный дешевый мошенник! Нет, Бёртон, я хочу, чтобы вы выгнали проклятую ведьму, пока она не выгнала меня!

— Ведьму?

— Да, леди Мабеллу! Гнусная колдунья, которая хочет видеть меня, последнего из Тичборнов, мертвым!