Таинственная красота

Льюис Пола

— Ты стыдишься того, что произошло между нами?!

Она покачала головой.

— Нет, конечно нет. Но складывается неловкая ситуация...

— Ничего не понимаю. — Том растерянно развел руками.

Потом он наливал ей кофе, а Николь смотрела на него и думала. Конечно, ему не понять, что она не сможет теперь работать с ним бок о бок в Бостоне, теперь, когда их столько связывает... Девицы, как всегда, будут сплетничать. И кто знает, со сколькими из них он переспал? Она не доверяла ему. Каковы его намерения? Собирался ли он продолжать этот роман

или она была лишь очередной игрушкой? Она никогда не узнает этого, потому что не спросит, а он первым не станет об этом говорить...

Николь быстро встала из-за стола.

— Куда ты идешь?

Она не ответила. Ей было плохо, в горле стоял ком. Почему она проявила слабость и позволила себе влюбиться?!

Том догнал ее уже у двери в спальню и резко повернул к себе.

— Ты не уедешь! По крайней мере, до тех пор, пока мы во всем не разберемся! Все было бы хорошо, не окажись Дэвид в больнице. У нас был восхитительный вечер: мы любили друг друга, потом наша тихая беседа... Ты помнишь?..

— А затем ты уехал, — с горечью прервала его Николь, — и не вернулся. Всю ночь ты провел с Мэгги...

— Под одной крышей, — договорил за нее Том.

— Да, под одной крышей! И это после того... после того... — Николь не нашла сил продолжить фразу.

Глаза Тома вспыхнули.

— Единственная неудачная любовная история в твоей жизни, и ты по ней уже судишь обо всех мужчинах! У тебя нет доверия...

— Ты не способствуешь тому, чтобы я изменила свое мнение о мужчинах. Все знают, что ты и Мэгги...

— Опять эти сплетни! Или она заставила тебя поверить, что между нами что-то есть?

— Никто не может заставить меня поверить. Я видела это собственными глазами: объятия в офисе, все эти дневные поездки, томные танцы, когда вы прижимались друг к другу... Да что там говорить! Ведь у тебя с...

— С Мэгги роман, не так ли? — усмехнулся Том.

Внутри у Николь все перевернулось.

— Так ты признаешь это, да?

— Конечно нет! — Том заскрежетал зубами. — Тебе бы следовало знать: будь у меня роман с другой женщиной, я не смог бы любить тебя, как делал это в тот вечер. Что касается моих отношений с Мэгги, все это твои собственные домыслы. Объятия в офисе... Ты когда-нибудь видела, как я обнимал ее? Видела, как я целовал ее?

— Нет, но...

— А эти поездки... Я ведь уже говорил тебе, что это деловые встречи...

— Да, но...

— И томные танцы... Кто кого приглашал танцевать?

— Но...

— Никаких “но”, Николь! Ты не веришь ни одному моему слову, потому что не хочешь верить. Так тебе гораздо проще порвать отношения! Что с тобой? Неужели ты не способна на нормальные чувства?

Николь побледнела, у нее застучало в висках. Она впервые с ужасом подумала, что он, вероятно, прав... Если она будет хранить в душе горечь и обиду, у нее ничего никогда не получится. После неудачного брака матери, своего собственного печального опыта с Питером на что она могла надеяться?

— Нормальные чувства? О чем ты говоришь? Я вижу, как ты флиртуешь с Мэгги...

—

Мэгги ничего для меня не значит!

— Я не верю тебе! — закричала Николь.

Лицо Тома стало сумрачным, и он решительно произнес:

— Я не буду спорить с тобой, не буду ничего доказывать. Решать будешь ты. От тебя зависит судьба наших дальнейших отношений.

Он повернулся и ушел. Ушел, оставив за ней право выбора и снова взвалив ответственность на ее плечи.

Обессилев, Николь опустилась на кровать. Она запуталась. Иногда ей казалось, что Том говорит правду, и тогда вспыхивала искорка надежды. Но перед ее глазами сразу вставали картины: вот Мэгги и Том вылезают из машины, довольные, смеющиеся, вот они танцуют, тесно прижавшись друг к другу. И искорка гасла, уступая место тупой ноющей боли.

— Синьорита, — окликнула ее Сара, заглядывая в комнату, — сеньорита Мэгги... не хочет входить. Она ждет вас во внутреннем дворике.

Николь поднялась. Зачем она пришла? Еще раз предупредить держаться подальше от братьев? С новыми угрозами? Ну что же, Мэгги Уинслоу появилась как нельзя кстати. Ведь вчера вечером Николь предупредила всех, что не потерпит больше от них обид.

— Что на этот раз? — зло обратилась она к Мэгги, сидевшей за столом и растерянно вглядывающейся в приближающуюся Николь.

И тут Николь заметила необычайную бледность Мэгги. Эта обычно весьма бойкая особа сейчас выглядела по меньшей мере жалкой, увядшей.

— Что случилось? — уже с тревогой спросила Николь. — Дэвид... С ним все в порядке?

Та попыталась улыбнуться, опустила глаза и покачала головой.

— Да, он вполне здоров. А что касается всего остального... Уже целое утро они ругаются.

Николь попросила Сару принести им кофе. Сев напротив Мэгги, она приготовилась выслушать все, что бы та ей ни сказала.

— Я пришла извиниться, Николь, — неожиданно скороговоркой пробормотала Мэгги. — Я была несправедлива к тебе. После твоего вчерашнего всплеска Дэвид признался мне, что в тот день действительно выпил лишнего. Видишь ли, я доставляла ему немало хлопот, из-за чего ему порой было тяжело. Он согласился, что вел себя не самым лучшим образом. Дэвид очень сожалеет о случившемся. А эта история с платьем. — Мэгги подняла глаза и улыбнулась. — Бедняга Дэвид! Представляю его состояние в тот день. Он искренне верил, что купил тебе платье.

Сара принесла кофейник, поставила на стол чашки и удалилась. Николь не спеша разливала кофе, ожидая продолжения рассказа.

— Я всегда ревновала Тома к тебе, Николь, — призналась Мэгги, судорожно размешивая сахар в чашке. — Сейчас я могу сказать тебе об этом, потому что ты выиграла.

— Выиграла? — едва слышно переспросила Николь.

Мэгги слабо улыбнулась, и на какое-то мгновение Николь увидела прежнюю Мэгги, ту, которую так хорошо знала.

— Сейчас уже незачем притворяться. Твоя затея удалась: он — твой. Николь Хастингс сделала то, чего не смогла сделать ни одна женщина: заманила Тома Рэндалла в свои сети.