Таинственная леди

Торнтон Элизабет

Все богатство и привилегии когда-нибудь перейдут к сыну и наследнику. То же самое Уолдо мог сказать и о себе, хотя по меркам Бринзли его состояние не стоило внимания.

Это было несправедливо.

Его класс считал свое богатство и положение само собой разумеющимся, божественным предназначением. Уолдо знал, что его собственная семья лучше многих. Его отец всегда заботился об арендаторах, мать и сестры без устали помогали церкви и занимались благотворительностью. Однако нужно гораздо больше, чтобы преодолеть огромную пропасть между богатыми и бедными. Мир должен измениться.

Появился дворецкий, и Уолдо последовал

за ним через отделанный мрамором холл в библиотеку, которая размерами походила на бальный зал. Граф указал на большое кожаное кресло, приглашая Уолдо сесть. Виконт тоже был здесь, на этот раз на его лице играла улыбка. Сегодняшний прием разительно отличался от вчерашней встречи в театре.

– Надеюсь, ступеньки не слишком вас утомили? – осведомился граф. – Если бы я вспомнил об этом, мы могли бы встретиться в клубе.

Снисходительная улыбка графа и его слова заставили Уолдо стиснуть зубы. Напоминание о хромоте было сделано умышленно, чтобы поставить его на место. Но поскольку он тут не ради ссоры, а затем, чтобы добиться ответа, Уолдо стерпел обиду.

– Не извиняйтесь, – ответил он. – Тренировки всегда полезны.

Когда с формальностями было покончено, граф сказал:

– Вчера я был очень встревожен. Тому причиной состояние здоровья леди Бринзли. Прошу простить, если я был резок. Конечно, и Виктор, и я, мы оба хотим помочь вам, чем только сможем. – Он посмотрел на сына, ожидая подтверждения.

– Естественно, – ответил виконт, поняв намек.

– Естественно, – повторил Уолдо, стараясь скрыть свое холодное неприятие этой семейки. – Тогда, может быть, начнем с пребывания леди Уэбберли в Бринзли-Холле? Была ли она в добром здравии? Охотно ли общалась с другими гостями? Было ли сказано нечто такое, что могло расстроить ее и заставить спешно покинуть имение?

Лорд Бринзли, казалось, растерялся. Наконец он ответил, что не обращал внимания на подробности, поскольку подобные приемы не в его вкусе и он вскоре вернулся в город. Насколько ему известно, гостьи, подруги жены, были членами садоводческого общества. Он перебросился с ними лишь несколькими словами. Он гораздо лучше чувствует себя в компании мужчин. Хотя сейчас неподходящее время для загородных приемов – ни охоты, ни рыбалки, только беседы, карты и бильярд. Ужасная скука.

– Однако маме это, кажется, доставило удовольствие, – добавил виконт. – В этом и заключалась цель загородного приема.

– Возможно, – сказал Уолдо таким тоном, будто эта мысль только что пришла ему в голову, – мне следует задать несколько вопросов ее светлости.

На щеках графа вспыхнули пятна. Он смерил Уолдо ледяным взглядом.

– Очевидно, я неясно выразился, – сказал он. – Моя жена не в том состоянии, чтобы задавать ей какие-либо вопросы, тем более об исчезновении одной из ее подруг.

Лорд Бринзли заколебался, подыскивая подходящие слова, которые помогли бы скрыть истину.

– Ее светлость всегда отличалась слабыми нервами, – наконец пояснил он. – Она страдает меланхолией. Я думал, что компания хороших знакомых сослужит ей добрую службу. До известной степени так и случилось. Но с тех пор как она узнала об исчезновении леди Уэбберли, она сама не своя. Можете себе представить, как это повлияло на мою жену. Так что, как вы понимаете, мистер Боуман, я не могу позволить нарушить ее душевный покой.

Это не слишком убедило Уолдо.

– Простите, – самым безобидным тоном

сказал он. – Должно быть, это вас очень тревожит. Надеюсь, к вашей свадьбе она поправится, лорд Морден.

В насмешливом взгляде виконта был вызов.

– Я уверен, что она постарается. Ведь это самое горячее желание любой матери – увидеть, что сын женится на достойной девушке. К тому же свадьба не в следующем месяце. Думаю, мама к тому времени будет чувствовать себя лучше.

Хотя ничего не было высказано, образ Таинственной леди мелькнул в голове Уолдо и тут же растаял. Она не из тех, кого Бринзли прочили бы в жены своему сыну и наследнику. Уолдо не поддался искушению ответить в том же духе. Посмотрев на виконта, он ощутил прилив жалости. С рождения его готовили к тому, чтобы занять место отца. Уолдо сомневался, что виконту позволяли выбрать самому себе завтрак. Что уж говорить о девушке, на которой ему предстояло жениться! Это навело Уолдо на мысль, что его собственный отец не так уж плох.

– В любом случае, – продолжал виконт, – моя тетушка приедет помочь маме, так что свадьба пройдет как запланировано.

Снова участие шевельнулось в сердце Уолдо. Он прекрасно сознавал, что планы графа и его сына будут исполнены независимо от присутствия графини. Может быть, поэтому она и страдала меланхолией. С ней в семье абсолютно не считались. Если бы не компаньонка, графиня оказалась бы в полной изоляции.

Граф подался вперед, привлекая внимание Уолдо.

– У вас есть еще вопросы к нам, мистер Боуман?

– Несколько.

Он начал с наемного экипажа, который должен был доставить Хлою в Стратфорд. Через двадцать минут, получив ответы, на которые и рассчитывал, то есть не узнав абсолютно ничего, Уолдо откланялся.

Стоя у окна спальни, леди Бринзли смотрела вслед шагавшему по двору Уолдо. Когда привратники закрыли за ним металлические ворота, она вздрогнула.

– Ненавижу этот дом, – сказала она компаньонке. – Здесь живешь словно в тюрьме. Он напоминает мне сумасшедший дом.

– Успокойся, Элинор. Это не Бедлам. Скорее – обыкновенная больница. Нужно стараться во всем видеть приятную сторону.

Мисс Данн сидела за столиком у софы и разливала чай.

– Я старалась, – сказала ее светлость, – но у меня ничего не получилось. И все из-за этого дома. Как я хотела бы оказаться в оранжерее Бринзли-Холла!..

Поставив чайник на стол, мисс Данн подошла к окну. Обняв за плечи леди Бринзли, она проводила ее к мягкому креслу у камина.

– Вам нужно выпить чашку чаю. После хорошего чая мир всегда кажется лучше.

Ее светлость опустилась в кресло и приняла напиток из рук компаньонки.

– Сколько лет ты уже со мной, Харриет? – слабо улыбнулась она.

– Вы сами знаете. Еще с тех времен, когда вы были не замужем.

– До замужества, – покачала головой леди Бринзли. – Я уже не помню то время.

– Потому что вы были очень молоды. Когда вы вышли замуж за графа, вам было всего восемнадцать.

Откинувшись в кресле, ее светлость размышляла над своей судьбой. Элинор слыла завидной невестой. В те времена девушки ничего не знали о мужчинах и об амбициях, которые ими движут. На свое несчастье, Элинор была наследницей. Ей не позволили выйти замуж по любви. Отец строго следил за этим, ее продали графу. Ее отец считал этот брак честной сделкой: его деньги в обмен на титул. Его дочь станет графиней, внуки будут аристократами.