Таинственное излучение
Шрифт:
Для Па, соскучившемуся по твердой пище, эта гуща показалась райским наслаждением. А Ма — поварихой высшего класса. Чего нельзя было сказать об Альфе, у которого при усиленной работе ложкой количество бурды в тарелке не уменьшалось.
— Что, сынок, не нравится? — обеспокоилась за его аппетит Ма.
— Нравится. Только быстрее хочется приступить ко второму.
Вторых блюд было два. Грибочки «а–ля Пуфик» и салат «хлебная фантазия», созданный Ма и Азой.
«Хлебная фантазия» действительно была фантазией. Непонятно как они приготовили свое блюдо, но это уже был явно не суп. Даже
Зато все, как по молчаливому уговору, не замечали грибочки, не очень аппетитный запах которых не мог перебить даже дымок трубки Буля, единственного из роботов занятого конкретным занятием за праздничным столом.
Тут Пуфик по своей наивности нарушил негласное соглашение.
— Пожалуйста, пробуйте грибочки, сделаны по технологии и особо обжаристые. Это сюрприз Па. Он сам их с Альфом собирал, чтобы удивить Ма.
Ма и в самом деле была удивлена. Но чтобы никого не обидеть, ведь предлагалось от чистого сердца, попробовала наколоть один грибок. Но грибок или не накалывался из–за своей твердости, или ломался из–за обжаристости.
— Нет, не могу, — с притворным сожалением вздохнула Ма.
— Очень плохая вилка. В следующий раз найду другую и попробую.
— Конечно, — быстро поддержал ее Па. — Грибы хорошо зажарены, поэтому могут постоять и не испортиться. Оставь их на потом.
И он быстро убрал грибы со стола.
— Лучше попробуйте наше другое фирменное блюдо — «Орешки в шоколаде». Пальчики оближите.
Орешки пошли хорошо. Особенно шоколад. Все усиленно облизывали пальцы. Дормидонт ничего не понимал. Но после прокола с грибами решил не заострять внимания на усиленном облизывании. Где ему было понять, что орехи, прежде чем их заливать шоколадом, надо было поколоть и вытащить оттуда ядрышки. Вот и приходилось любителям сладостей пальцами выковыривать шоколадный крем между орехами в скорлупе.
— Да, трудное дело проводить выходной, — произнес, вставая из–за стола, Па. — И что самое непонятное, устаешь не меньше, чем в будний день.
— Тогда надо хоть в конце дня немного расслабиться, — согласилась с ними Ма. — Буль, ты как–то хвалился, что любишь играть в домино. Неси его сюда. Кто хочет, пусть сыграет, а остальные посмотрят. Вот и отдохнем немного.
Вскоре Буль явился с костяшками, которые почему–то вместо коробочки хранились в пол– литровой банке с крышкой. Он весело, что с ним бывало довольно редко, потряс содержимым.
— Играем каждый за себя и на козла! — объявил он, высыпая костяшки на стол.
— Почему это на козла? — обиделся Жвачкин. — Лучше на тебя давай!
— Это просто выражение такое, — смутился немного Буль. — Никакого отношения к тебе оно не имеет.
— Конечно, — Аза как всегда поддержала обиженного.
— Ты же у нас Шоколадик и лишь иногда козлик. Тут такая же разница, как между словами «вредный кот» и «котик» или «птичка» и «железная птица».
— Да, разница большая, — обрадовался поддержке Буль. — Просто тот, кто останется козлом, то есть проиграет, должен залезть под стол и промекать. А ты ведь не умеешь мекать.
— Почему это не умею, — не разобравшись, по привычке не согласился Жвачкин. — Пожалуйста,
— Вот видишь, ничего обидного в этом нет. Проиграл, помекал и обратно за стол. Так, Буль?
— Да, все просто. Давайте садиться.
Сначала хотели посадить за стол Па, но тот, не желая проигрывать роботам, решил сперва понаблюдать.
Правила были простыми. Каждому сдавались по семь доминошек, которые по очереди по кругу выкладывались на стол. Причем ставить доминошку можно было только ту, у которой число точек на одной из половинок совпадало с числом точек свободной половинки доминошки, уже лежащей на столе.
Таким образом доминошки прикладывались одна к другой. Получалась длинная цепочка. Если у кого был «дубль», то есть доминошки ТРИ–ТРИ, ДВА–ДВА и другие, то выставлять их можно было две за один раз с разных концов цепочки. У кого не было подходящей костяшки на своем ходе, тот этот ход пропускал.
После того, как кто–либо заканчивал игру и оставался без домино, остальные считались проигравшими в этой игре и подсчитывали очки на оставшихся у них костях. «Козлом» объявлялся тот, кто первым набирал 121 очко за несколько игр. Он же должен был лезть под стол.
При этом были два исключения из подсчета, делавших результат игры непредсказуемым. Если на руках оставалась одна костяшка ПУСТО–ПУСТО, то она засчитывалась не за ноль очков, а за пятьдесят. А вот если оставалась одна ШЕСТЬ–ШЕСТЬ, то независимо от ранее набранных очков и сыгранных партий, обладатель такой ценности сразу объявлялся козлом. После того как Буль все это объяснил и показал, началась игра.
Потребовалось сыграть всего четыре партии, как объявился первый козел. Под бурную радость Жвачкина под стол полез сам учитель, Буль. Жвачкин не выпускал его из–под стола, пока у того мекание получилось почти также хорошо, как у него самого.
Видя такие результаты учителя, Па попросил Пуфика уступить ему свое место, считая, что остальные игроки еще слабее. Однако сам Буль нисколько не был расстроен проигрышем.
— Этим только подтвердился неписанный и никем недоказанный закон, по которому новичок почти всегда выигрывает благодаря везению. Вы в этом быстро убедитесь.
И первый в этом убедился Па, которому очень умело «помог» Буль. Обычно, выставляя по очереди костяшку за костяшкой, у каждого к концу игры их оставалось всего 1–2 штуки и в «минус» записывалось совсем немного очков. Поэтому требовалось достаточно много времени и игр, чтобы стать «козлом».
Вот тут–то Буль и проявил себя великим игроком. Игра только началась. У Па было много костяшек с большими числами 5 и 6, а у Буля с маленькими 1 и 2. Но первым ходил Буль. Он зашел с ОДИН–ОДИН. Па ответил ОДИН–ДВА, Жвачкин ОДИН–ТРИ и Дормидонт ТРИ–ЧЕТЫРЕ.
Затем на втором круге Буль выставил ЧЕТЫРЕ–ОДИН. У Па двоек и единиц не оказалось и ему пришлось пропустить ход. Жвачкин поставил ДВА–ПЯТЬ и Дормидонт ПЯТЬ–ОДИН.
Теперь на обоих концах цепочки находились единицы и еще две костяшки с одним беленьким кружочком оставались только у Буля. Он сделал ход ОДИН–ПУСТО. Па опять пришлось пропустить ход или, как говорят, «проехать». Он постучал костяшками по столу и произнес «еду».