Таинственные земли
Шрифт:
Тиналу приходилось еще тяжелее, чем фавну и гоблину Туфли Андора с серебряными пряжками были ему велики, особенно после того, как их растоптали громадные ступни Дарада. Вскоре Тинал сбросил туфли и зашагал по песку босиком, впервые за сотни лет давая своим костлявым ногам непривычную нагрузку.
Казалось, возвышенность убегает все дальше, по мере того как они приближаются к ней. Прошло немало часов, прежде чем путники повернулись лицом на юг и Рэп заметил, что джунгли редеют. Ясновидение подсказывало ему, что за мысом их снова ждет песок. По крайней мере, непроходимые джунгли исчезли, сменившись
На вершине возвышенности песок уступил место камням. Рэп и гоблин рухнули на землю и прислонились спинами к валунам. Тинал плелся позади, на расстоянии сотни шагов, и выглядел он измочаленным и выжатым.
– Надо бросить его!
Рэп улыбнулся, ибо фраза на импском языке была построена почти правильно, разве что произнесена с сильным гоблинским акцентом.
– Ни в коем случае.
– Почему? Его… он – падаль еще хуже, чем я.
– Потому что тогда он позовет Дарада.
Маленький Цыпленок насупился и понимающе кивнул. При появлении Дарада его рука еще кровоточила бы от укусов собаки, на спине по-прежнему горел бы ожог, а глаз был бы поврежден пальцем гоблина. Даже в хорошем настроении гиганта вряд ли можно было счесть желанным спутником. Обезумев, он превращался в безжалостного убийцу.
Тинал приблизился и тяжело осел на землю. Он ударился спиной о ствол пальмы и вскрикнул, ободрав кожу.
Позволив ему отдохнуть некоторое время, Рэп заговорил:
– Вот там горы.
Тинал оглянулся и уставился на вершины, отчетливо различимые вдалеке, над морем джунглей.
– Ну и что?
– Ты помнишь, были ли они видны из Мильфлера?
– Нет, – Тинал вытер лоб тощей рукой и погрузился в мрачное молчание.
Значит, до города еще далеко. Но в какую сторону им идти? По-видимому, определить это было невозможно. Ноги Рэпа немилосердно ныли, мысль о возвращении по собственным следам казалась невыносимой. Он решил продолжать путь на север. Если берег повернет на запад, тогда они узнают, что сделали неверный выбор.
Неподалеку от берега виднелся риф, и с возвышенности Рэп отчетливо слышал шум прибоя и видел фонтаны брызг, в которые превращались волны, ударяясь о камни. Феерия – живописное место, думал Рэп, здесь наверняка найдется и еда, и пресная вода, и жилье. На мгновение он позволил себе увлечься мечтами, представил этот берег, теплые волны и пикник с… с красивой девушкой. О Бог Влюбленных! Как ей понравилось бы здесь!
Его голова безвольно свесилась набок, и Рэп рывком вскинул ее.
– Идем же! – воскликнул он и встал.
Тинал тоже успел задремать и теперь заворчал:
– К чему такая спешка?
– Я должен найти Инос.
Тинал постучал ладонью по песку.
– Сядь, Рэп, и послушай. Можешь злиться, но ты точно спятил. Инос в лапах колдуньи – настоящей, сильной колдуньи, у которой есть четыре слова! Она находится где-то на другом краю Пандемии – на востоке или на севере, где именно, неизвестно. К тому времени, как ты найдешь ее она превратится в бабушку, а ты станешь дряхлее Сагорна. Так что ложись и отдохни, Рэп!
– Я непременно найду Инос! Тинал злобно уставился на него.
–
– Так ты идешь? – перебил Рэп. – Или останешься здесь и умрешь с голоду?
Он уже готов был поверить, что Тинал не сдвинется с места. Затем Маленький Цыпленок встал и потянулся.
– Лучше иди сам, имп, – произнес он, тщательно выбирая слова. – А то я понесу тебя.
Вспыхнув, Тинал тяжело поднялся и побрел по песку.
Они направлялись на север. До захода солнца оставалось еще несколько часов.
Волны бежали к берегу, чтобы погибнуть, разбившись о него – волна за волной…
Этот мир будет жив еще тысячи лет,И когда за завесой исчезнет наш след.Так волна исчезает, нахлынув на берег, –Разобьется о камни, и вот ее нет.Часть вторая
Сей день безумия
Инос разбудил солнечный свет, проникший сквозь мрамор. Некоторое время она лежала, тупо уставясь в газовый полог и силясь отделить приятную действительность от назойливых воспоминаний о шатре, который им с Кэйд приходилось делить во время долгих недель путешествия по лесу. Внезапно на нее нахлынули воспоминания – о смерти и колдовстве, предательстве и утрате.
Но реальность совсем не располагала к скорби. Непривычная шелковая ночная рубашка ласкала кожу, как и тонкие простыни, а на эти перины, вероятно, пошел пух с целого птичьего двора. Высокие арочные окна заключали в себе аккуратные кусочки синего неба. Наступило утро. Должно быть, она проспала часов двенадцать. В голове Инос пронеслись обрывки пробуждений в темноте, воспоминания о страхе и горе, но она поспешила прогнать их. Неужели рядом с постелью и вправду стоял поднос с едой? Приподнявшись на локте, Инос выглянула из-за полога. Даже если когда-то сюда приносили еду, теперь она исчезла, зато имелся маленький бронзовый гонг.
Жизнь во дворце оказалась весьма приятной, но у Инос отняли ее королевство, и она намеревалась получить его обратно.
Кроме того, еще никогда в жизни девушка не чувствовала такого голода. Раздвинув складки полога, она протянула руку и негромко стукнула пальцем по гонгу.
Ее поступок обрел незамедлительные последствия, которые сконфузили Инос. Долговязая женщина, закутанная в черное, скользнула в дверь, торопливо прошагала по мягким коврам и опустилась на колени, преклоняясь перед Инос, словно перед божеством.
– Доброе утро, – приветливо произнесла Инос. – Уже наступило завтра, верно? Кто ты?
Женщина села на пятки. Ее лицо было старым, прорезанным глубокими морщинами, жидкие пряди белых волос выбивались из-под белоснежной повязки. На скрюченных темных пальцах старухи поблескивали перстни – значит, она занимала не самое низкое положение в обществе. Она могла бы быть экономкой, вот только связка ключей у нее отсутствовала.
– Я – Зана, если это будет угодно вашему величеству. Вашему величеству? О бедный отец!