Таинственные земли
Шрифт:
Инос уставилась на две появившиеся в зеркале фигуры, едва различимые среди теней. Сама она представляла собой неприглядное зрелище – лицо осунулось, глаза лихорадочно блестели, медовые волосы сбились – вылитая утопленница, выброшенная на прибрежные камни. Вместе с тем Раша казалась прекрасной и исполненной достоинства, воплощенным идеалом матери. За Инос она следила с холодным пренебрежением.
Затем Раша нахмурилась, словно пытаясь сосредоточиться. Два отражения померкли, стекло потемнело. Внутри его задвигались смутные фигуры. Инос во все глаза таращилась на новое колдовство, замечая, как туманные
– Видишь? – спросила колдунья. – Здесь нет и следов твоего возлюбленного.
– Он мне не возлюбленный! Просто верноподданный!
– Ха! Да он увивался вокруг тебя, как только представлялась возможность. Все они так делают. Но здесь также нет гоблина и никого из заколдованных.
Инос сморгнула слезы.
– А теперь взгляни вот сюда! – велела ей Раша. Изображение в зеркале уплыло в сторону, а затем вновь остановилось и приобрело резкость. Несколько легионеров высовывались из южного окна башни, глядя вниз. – Либо у них хватило ума прыгнуть, – объяснила Раша, – либо их сбросили вниз. По-моему, все же их сбросили.
Вид в зеркале померк, затуманенный слезами.
Рэп и тетушка Кэйд – только двое подданных отца были верны Инос. Теперь у нее осталась одна Кэйд.
На востоке слабый отблеск, поднимающийся из-за горизонта, стирал звезды с неба, играл на волнах, монотонной чередой накатывающихся из темноты на берег, уже сияющий, подобно чеканному серебру. На западе, за спиной Рэпа, джунгли оживали перезвонами птичьих трелей. Рэп еще никогда не слышал подобной мелодии.
Таким воздухом ему тоже еще не доводилось дышать – теплым, нежно ласкающим кожу, сладким от ароматов моря и растительности. От влажности у него перехватывало дыхание. Она кружила голову, манила, как теплая постель. Этот воздух был пригоден лишь для неженок. Рэп не доверял ни ему, ни мягкому теплому песку.
Близилось утро, а он так и не успел заснуть. Веки смыкались, как бы старательно Рэп ни удерживал их. Не то чтобы он нуждался в зрении – ясновидение подсказывало, что опасность ему не угрожает. В густой листве пели пестрые мелкие пичуги. Рэп уже осмотрел окрестности – так далеко, как только мог, – и с удовольствием сделал вывод, что лес не просто безлюден, но и непроходим – настоящая паутина из толстых зеленых лиан, плотных листьев и мясистых цветов. Лес кишел насекомыми и змеями. Фавн еще не встречал такого многообразия зелени и живности.
Трое юношей расположились на песке у берега. Взопрев в удушливой жаре после обжигающего краснегарского мороза, они сбросили тяжелые одежды. Имп и фавн сидели сложив руки на коленях; гоблин вытянулся на спине. Они уже выяснили, что оказались, в незнакомых местах с пустыми руками – без денег и без оружия, если не считать каменного ножа Маленького Цыпленка. Кроме того, они не представляли себе, где очутились.
Рэп только что закончил рассказывать Тиналу о двух своих встречах с Блестящей Водой, волшебницей Севера. Он был уверен: именно голос старой гоблинки подозвал Маленького Цыпленка к окну и привел их всех сюда – в места, по-прежнему остающиеся для них неизвестными. Тинал
– Но ведь теперь ее здесь нет? Я хотел спросить – ты видишь ее?
– Нет. Но дальновидение в таких случаях помогает не всегда, даже когда я вижу ее глазами. – Рэп на минуту задумался, а затем спросил: – А правда, что она спятила?
Тинал охнул.
– Не надо так говорить! – умоляюще прошептал он.
– Это еще почему? Ее здесь нет, она не следит за нами, и потом, подслушивать невежливо.
– Невежливо? Рэп, колдунам и волшебникам нет дела до вежливости!
– Скажи, разве с возрастом волшебники не теряют силу? Если ей триста лет и она была членом Четверки уже… сколько там?
– Откуда мне знать? – Тинал недовольно отвернулся и съежился. – Если хочешь, я могу вызвать Сагорна.
– Не надо.
Некоторое время они сидели молча, глядя на перекатывающиеся гребни волн.
Должно быть, Маленький Цыпленок хотя бы отчасти уловил смысл их разговора, ибо он сонно пробормотал:
– Почему Блестящая Вода позвала меня, а не вас?
– Не знаю, – вздохнул Рэп. – Но наверняка она покровительствует тебе. Она то и дело предупреждает, чтобы я не смел тебе вредить.
Маленький Цыпленок еле заметно усмехнулся, и, несмотря на жару, по коже Рэпа побежали мурашки.
Но Рэп не мог отрицать: перенестись в Зарк было гораздо предпочтительнее, нежели оказаться в руках своры разъяренных импов.
Когда совсем рассвело, все трое занялись поисками еды. Рэпу не терпелось отправиться в путь, он злился на себя за то, что должен был заботиться о еде и сне, отвлекаясь от неотложных дел. Он не сумел помочь Инос, и теперь его терзали отчаяние и досада – подобный поступок непростителен. Инос звала его, а он так нелепо упал на спину, словно слабоумный, и оказался беспомощным перед колдуньей. Тиналу было легко говорить, что ни один человек не способен устоять перед ее чарами – эти слова не приносили Рэпу утешения. Он подвел Инос, свою королеву, свою подругу, свою властительницу.
– Расскажи мне про Зарк, Тинал. Кто-нибудь из вас бывал здесь?
Вор ненадолго погрузился в молчание, а затем пробормотал:
– Я надеялся, что это Зарк. фавн насторожился.
– Рэп, я ошибся. Не сердись на меня, ладно?
– Ты же сам объяснял: там, где пальмы, должны быть и джинны, а джинны живут в Зарке!
– Верно, только не такие пальмы.
Пользуясь глазами и дальновидением, Рэп оглядел деревья с высокими стволами и пышными кронами, пляшущими на фоне неба оловянного оттенка. Пальмы росли вдоль берега, насколько хватало глаз. За пальмами начинались джунгли, густые и непролазные.
– В чем же разница?
– Есть два вида пальм. Эти – кокосовые.
– Ну и что?
– А джинны выращивают финиковые пальмы. Эти деревья так похожи, Рэп, вот я и ошибся в темноте. Беда редко приходит в одиночку.
– Так где же мы?
– Слышишь пение птиц?
Не услышать этот хор было невозможно. Он перекрывал даже шум прибоя. Громкость пения все нарастала, когда новые птицы вплетали свои голоса в симфонию. Один хозяин постоялого двора в Краснегаре держал канарейку, в полях встречались жаворонки. Рэп слышал, как каркают вороны, гогочут гуси и стонут чайки, но птичий хор такого размаха и силы ему даже не снился. Он понравился бы Инос.