Таинственный берег
Шрифт:
Джон вышел, остановил такси на проезжей части, дал шоферу адрес матери и плюхнулся на заднее сиденье. Путешествие было недолгим. Джон сидел в машине, наблюдая, как блистающий водоворот Найтсбриджа поглощает деревья парка; машина повернула за Харродсом и через две минуты свернула на Консет Мьюс. Он вышел, дал водителю десять шиллингов и решил не терять времени на получение сдачи. Было темно, единственный источник света — старомодный фонарь на углу в нескольких ярдах от него. А над дверью, помеченной номером пять, света не было. Очень медленно он
«Может быть, Джастин откроет дверь», — думал Джон. В тысячный раз он попытался представить себе, каким стал Джастин, но мог представить только маленького мальчика с короткими толстыми ножками и пухлым тельцем… Вдруг он оказался в прошлом, на прогулке по тропинке вдоль обрыва до дома в Клуги, а его руку доверчиво и крепко сжимала маленькая ручка.
Дверь открылась. На пороге лицом к нему стояла женщина с незнакомым лицом в платье горничной.
— Добрый вечер, — сказал Джон. — Миссис Ривингтон дома?
Служанка неуверенно помедлила. Потом женский голос спросил:
— Кто это?
В следующую секунду, как только Джон переступил через порог, в холл вошла Камилла.
Внезапно Джон ощутил стеснение в груди, и чувство любви болью обожгло горло. Но воскресло прошлое, окутанное удушающим туманом, и осталось лишь ощущение отчужденности. Ей всегда было наплевать. Она постоянно была слишком поглощена поиском любовников и мужей, слишком занята, передвигаясь в светских лабиринтах коктейлей и вечеров по случаю великих дат, всегда бесконечно озабочена тем, чтобы нанять прислугу, которая выполняла бы ее обязанности, или же была поглощена устройством его, Джона, в школу-пансион на год раньше срока, чтобы он не путался под ногами. Он принял ее отношение к себе и приспособился к нему. Сегодня он уже не ощущал боли, тем паче после десятилетней разлуки с ней.
— Привет, — сказал он, втайне надеясь, что мать не станет плакать или разыгрывать чувствительные сцены, чтобы продемонстрировать глубину несуществующей любви. — Я решил просто заглянуть и повидаться с тобой. Ты, без сомнения, видела в газетах, что я в Лондоне.
— Джон… — Камилла обняла его, и, целуя мать в щеку, он понял, что она плачет.
Итак, ему все же предстояло выдержать чувствительную сцену. Как в тот раз, когда она отправила его, семилетнего, в пансион и плакала, когда пришло время расставаться. Он так и не смог простить ей тех слез, лицемерной скорби, которую она в действительности даже не была способна почувствовать. Сейчас, кажется, лицемерие начиналось вновь, с самого начала.
Он отступил на шаг и улыбнулся, глядя ей в глаза.
— Ну, — медленно произнес он, — похоже, ты все такая же… Где Джастин? Он здесь?
Выражение ее лица мгновенно изменилось; она повернулась и жестом пригласила его за собой в гостиную.
— Нет, его нет. Он ушел после обеда и сказал, что вернется после одиннадцати… Почему ты не позвонил и не предупредил, что собираешься повидать нас? Я не ждала письма, конечно: это было бы
— Я не знал, будет ли у меня сегодня вечером время, чтобы заехать.
Они сидели в гостиной. Джон узнал старые картины, дубовый шкафчик, китайский фарфоровый сервиз с традиционной росписью.
— Ты надолго приехал? — быстро спросила мать. — Это деловая поездка?
— В какой-то степени. Я приехал еще и для того, чтоб жениться. Моя невеста отправится сюда из Торонто через десять дней, и мы поженимся как можно скорее.
— О! — воскликнула она. Джон расслышал резкие нотки в ее голосе и знал, что выражение ее глаз будет жестким. — Я приглашена на церемонию бракосочетания? Или это будет такое тихое мероприятие, что не пригласят даже мать жениха?
— Ты можешь прийти, если хочешь. — Он взял сигарету из ящичка на столе и прикурил от своей зажигалки. — Но мы решили, чтобы все прошло тихо. Родители Сары хотели устроить большую светскую свадьбу в Канаде, но такого я бы не смог вынести, да и Сара тоже, поэтому мы решили венчаться в Лондоне. Родители Сары прилетят из Канады, будут еще один или двое ее друзей, но больше никого.
— Понятно, — сказала мать. — Как интересно! А ты ей рассказал о своей женитьбе на Софии?
Оба молчали. Джон взглянул на мать в упор и почувствовал удовлетворение от того, что у нее покраснела шея, а потом краска поползла выше, на лицо. После паузы он осторожно спросил:
— Ты звонила в «Мэйфер-отель» сегодня вечером?
— Звонила ли я? — Она была озадачена. Он видел, что в ее глазах появилось недоумение. — Нет, я не знала, что ты остановился в «Мэйфер-отеле», — произнесла она наконец. — Я не звонила… А почему ты спрашиваешь?
— Да так… — Он затянулся сигаретой и посмотрел на незнакомую китайскую статуэтку на туалетном столике. — Как поживают Майкл и Мэриджон? — спросил он рассеянно через минуту.
— Они развелись.
— В самом деле? — В голосе прозвучало еле уловимое удивление. — Из-за чего?
— Она не хотела больше жить с ним. Я не сомневаюсь, что у нее было много романов. В конце концов он развелся с ней из-за распада семьи.
Джон слегка пожал плечами как бы в ответ и, не глядя на мать, почувствовал, что она хочет сказать колкость. Прежде чем она успела открыть рот, он спросил:
— Где сейчас Мэриджон?
Последовала пауза.
— Зачем тебе надо это знать?
Он посмотрел на нее пристально.
— А почему бы и нет? Я хочу ее видеть.
— Понятно, — сказала она. — Так вот почему, я полагаю, ты приехал в Англию. И поэтому ты появился сегодня здесь. Я уверена, что в ином случае ты не стал бы утруждать себя.
«О Боже! — устало думал Джон. — Еще театральные сцены».
— Что ж, в таком случае ты, приехав сюда, даром потратил время, — сказала она твердо. — Я понятия не имею, где она, и к тому же меня это абсолютно не интересует. Майкл — единственный человек, который с ней поддерживает отношения.