Таинственный человек дождя
Шрифт:
Жмущиеся к огню путники утратили вчерашний энтузиазм и сидели неподвижно, не разговаривая. Даже Кей, постоянно одолевавший Петерсена вопросами, сидел печальный и задумчивый.
Сэр Гильберт первым прервал пугающее молчание, и его голос прозвучал по-прежнему спокойно и уверенно.
— Мы достаточно далеко удалились от всех жителей этого унылого места, чтобы рассказать вам, господин Петерсен, о цели нашего путешествия. Познакомившись с удивительной историей Фалькона и Курленда, вы согласились стать нашим проводником во время похода на запад.
Кей вскочил, и его лицо отражало явную обеспокоенность.
— Сэр Гильберт, — взмолился он, — вся ответственность за происходящее с нами лежит на мне…
— Нет, — проворчал ученый, — согласившись ехать с вами, молодой человек, я взвалил на свои плечи свою долю ответственности. Надеюсь, что она больше вашей. Мой возраст позволяет мне принимать самостоятельные решения, и вам не в чем упрекнуть себя… По крайней мере, в том, что имеет отношение ко мне, — добавил он совсем тихо.
Кей покраснел и пристально посмотрел на ученого.
— Вы поверили мне… Вы, сэр Клюттербак, поверили тому, что все считали — не знаю, то ли сказкой, то ли бессмысленным бредом юного безумца…
— Это верно, вы очень похожи на юного безумца… Но я поверил вам и продолжаю по-прежнему верить! — заявил безапелляционным тоном ученый.
— Ладно, давайте уточним! — неожиданно сказал Петерсен. — Действительно, не очень хорошо иметь друг от друга секреты. Следовательно, я начну с раскрытия своих тайн… Я, кажется, догадываюсь, что мы ищем!.
Он глубоко вдохнул дым своей трубки и выпустил большие голубоватые клубы.
— Так вот, мы ищем огненную сферу! — закончил он мрачным тоном. — И если мы чувствуем себя так тревожно, то не потому, что боимся не найти ее… Дело обстоит совсем наоборот… Мы надеемся увидеть ее…
— Да, Петерсен, — жестким тоном ответил Клюттербак. — Все обстоит именно так. Я давно догадался, что вы все поняли и все знаете! А пока я могу только возблагодарить небо, что еще один человек на Земле верит в существование поразительной огненной сферы!
Он повернулся к расстроенному Кею.
— Говорите! — резко потребовал он. — Признайтесь во всем. Мы не имеем права говорить с Петерсеном иначе, чем с открытым сердцем. И тем хуже для вас, если то, что вы можете сказать, способно выставить вас в невыгодном свете!
Кей вытер проступившие на глазах слезы, но в этот момент датчанин предложил всем замолчать, подняв руку.
— Я старый человек, способный многое понять, потому что я воспользовался уроками одиночества, побуждающего к размышлению. Так вот, Кей, манускрипт — я имею в виду тот, что был найден вашими друзьями на островах Силли, — по-моему, он не мог оказаться плавающим в том месте.
— Разумеется, — согласился с ним сэр Гильберт, — он ведь не мог двигаться против течения, против приливов. Нужно быть невеждой, чтобы надеяться
— Это я бросил его в море! — признался юноша дрожащим голосом. — Я спрятал цилиндр в своем чемодане и воспользовался купанием в Треско… Я привлек к нему внимание моих товарищей… Я хотел подшутить над доктором Фальконом… И… Господи, как же все получилось иначе!.
— А откуда у вас появился этот манускрипт?
— Я знаю ответ и могу объяснить вам это, — вступил в разговор сэр Гильберт. — Юный дуралей нашел его в библиотеке своего скончавшегося деда с материнской стороны. И поскольку он круглый дуралей, он не придумал ничего лучше, чем попытаться разыграть исследователей и любопытствующую публику.
— Ах, я знаю… Но я же не мог даже представить, что из моей шутки получится такое!
И Кей спрятал лицо в ладонях.
— Он, видите ли, не хотел, чтобы так получилось! Конечно, ему сейчас легко говорить… Понимаете, Петерсен, когда этот юный…
Увидев расстроенное лицо Кея, ученый замолчал. Потом он пожал плечами и продолжил:
— Когда этот мальчуган пришел ко мне со своим предложением, я страшно рассердился. Помните, что я сказал вам тогда?
— Что эти дурацкие шутки мешают науке продвигаться вперед. Что они приводят к тому, что многие ученые не решаются заняться изучением некоторых удивительных фактов, опасаясь, что их примут за простофиль.
Кей говорил очень тихо, еле слышно.
— Но когда я узнал, кто был дедом Кея Уэстлока, — громко продолжал сэр Гильберт Клюттербак, — я понял, что если находка рукописи и была подстроена, то сама рукопись не являлась произведением шутника и ее автором мог быть только крупный ученый.
— Вы можете назвать его? — негромко спросил Петерсен.
— Да, могу. Это сэр Гаспар Уортон Хаггард!
Петерсен пошатнулся, словно получив удар в лицо.
— Знаменитый полярный исследователь, получивший прозвище «король севера»! — воскликнул он. — Сэр Уортон Хаггард!
— Он самый, — кивнул доктор Клюттербак. — Нужно добавить, что перед тем, как он занялся полярными исследованиями, он был известным археологом. Он оставил после себя несколько трудов, посвященных мегалитическим памятникам, и они до сих пор не потеряли своего значения. И он занялся севером отнюдь не из жажды к приключениям. Я уверен в том, что у него был определенный план… Теперь вы понимаете, почему я принял предложение этого вредного мальчишки и почему я оказался здесь.
— Получается, что с этого момента, — неожиданно сказал старик, — я должен рассматривать Кея Уэстлока как руководителя нашей экспедиции. Он больше, чем любой другой человек на свете, имеет право находиться на этой земле.
Кей вытер слезы. Потом он с недоумением посмотрел на спутников:
— Но почему же, Петерсен? Почему?
— Я знал вашего деда, мой мальчик. Именно в западной части этого острова сэр Гаспар Уортон Хаггард пропал более двадцати лет назад…
— И вы были лично знакомы с моим дедом?