Таинственный мистер Кин
Шрифт:
Бедное дитя, бедное дитя!..
Все собрались в библиотеке. Инспектор полиции, сорокалетний мужчина с проницательными глазами, подводил итог проведенному им расследованию. К этому времени он опросил большинство гостей и теперь уже не сомневался в правильности своих выводов.
– Как я понимаю, вы, господа, – полицейский обратился к майору и мистеру Саттерсвейту, – были на прогулке и возвращались по тропинке, вдоль левой ограды сада. Это так?
– Абсолютно верно, инспектор.
– Вы услышали два выстрела и женский крик?
– Да.
– Затем вы кинулись к дому. Из леса
– Да, верно, – ответил Портер.
Лицо майора было белым как полотно.
– Таким образом, все пока ясно, – подвел итог инспектор. – Мистер и миссис Анкертон вместе с леди Синтией Дрейдж в это время сидели на лужайке. Мистер Скотт находился в бильярдной. Десять минут седьмого миссис Ставертон вышла из дома, перебросилась парой фраз с сидевшими на лужайке дамами и, обогнув дом, направилась в сад. Через две минуты раздались выстрелы. Мистер Скотт выбежал из дома и вместе с мистером Анкертоном бросился к саду. Одновременно вы и мистер… Саттерсвейт подошли к входу в сад с другой стороны. Миссис Ставертон вы застали в саду. В руке она держала пистолет, из которого были произведены эти два выстрела. Ясно, что сначала она выстрелила в спину миссис Скотт, сидящей на скамье, а когда к ней кинулся капитан Алленсон, вторично нажала на спусковой крючок. Как я понимаю, когда-то между ней и мистером Ричардом Скоттом существовала… э… взаимная привязанность.
– Это наглая ложь! – воскликнул Портер.
Полицейский молча покачал головой.
– А что говорит сама миссис Ставертон? – поинтересовался мистер Саттерсвейт.
– Говорит, хотела немного побыть одна. Поэтому пошла в сад. Перед тем как завернуть за угол изгороди, услышала выстрелы. У входа в сад она увидела пистолет на земле. Никто мимо нее не пробегал. Она подняла пистолет и, войдя в сад, никого, кроме убитых, не увидела. – Многозначительно помолчав, инспектор добавил: – Так говорит миссис Ставертон, и, хотя я ее предостерег, она все равно хочет сделать заявление.
– Если она так сказала, значит, это правда, – резко ответил майор Портер. – Я хорошо знаю Айрис Ставертон и могу за нее поручиться.
– Об этом мы поговорим позже. А пока я делаю то, что положено полицейскому.
Портер бросил взгляд на Саттерсвейта и с надеждой воскликнул:
– А вы? Вы не можете нам помочь? Неужели ничего нельзя сделать?
Мистер Саттерсвейт растерялся: его, самого непримечательного из гостей Анкертонов, молили о помощи! И кто? Бравый майор Джон Портер!
Он уже собирался сказать ему, что бессилен помочь, как тут в комнату вошел Томпсон. На серебряном подносе, который держал в руке привратник Анкертонов, лежала визитная карточка. Томпсон, как бы извиняясь, кашлянул и протянул поднос своему хозяину. Тот, ссутулившись, молча сидел в кресле и участия в обсуждении произошедшего пока не принимал.
– Сэр, я сказал джентльмену, что вы его вряд ли примете. Но он был настойчив. Сказал, что вы сами назначили ему встречу.
Анкертон
– Мистер Харли Кин. Да-да, я помню. Мы хотели поговорить по поводу картины. Я сам назвал время нашей встречи, но сейчас принять его…
– Вы сказали «мистер Харли Кин»?! – прервав его, вскрикнул мистер Саттерсвейт. – Потрясающе! Это – просто невероятно! Майор Портер, вы спросили меня, смогу ли я вам помочь? Теперь я отвечу, что смогу. Мистер Кин – мой друг. Вернее, мой знакомый. Он необыкновенный человек.
– Один из самодеятельных следователей, я полагаю, – насмешливо произнес инспектор полиции.
– Нет. Он совсем не такой. Этот джентльмен обладает поразительной способностью заставить вас правильно разобраться в том, что вы сами видели или слышали. Так давайте же расскажем ему обо всем, что здесь произошло, и посмотрим, что он на это скажет.
Мистер Анкертон с опаской глянул на инспектора. Но тот только фыркнул и демонстративно уставился в потолок.
Дождавшись от хозяина разрешающего кивка, Томпсон вышел. Вскоре он вернулся вместе с высоким худощавым мужчиной.
– Мистер Анкертон? – спросил гость и пожал руку хозяину дома. – Простите, что беспокою вас в такое время. Мы можем поговорить о картине позже. О, кого я вижу! И мой друг мистер Саттерсвейт здесь! Вы, как и прежде, обожаете драмы?
Последнюю фразу Харли Кин произнес с улыбкой на губах. Взволнованный мистер Саттерсвейт поспешил объясниться:
– Мистер Кин, здесь произошло трагическое событие. Мы все оказались его свидетелями. Я и мой друг майор Портер хотели бы услышать ваше мнение.
Мистер Кин сел. Свет красной лампы падал на клетчатое пальто гостя, но лицо его, которое было похоже на маску, оставалось в тени.
Мистер Саттерсвейт вкратце поведал о несчастье в «Грин-Хаус» и, затаив дыхание, стал ждать, что скажет его знакомый «оракул».
Харли Кин молча покачал головой, а потом произнес:
– Да, история более чем печальная. Страшная трагедия. А в отсутствие мотивов преступления – жутко интригующая.
Анкертон удивленно посмотрел на него и вмешался:
– Вы не поняли. Ведь всем известно, что миссис Ставертон угрожала Ричарду Скотту. Она сильно ревновала его к жене. А ревность…
– Согласен, – прервав его, ответил мистер Кин. – Ревность или маниакальная одержимость. Это – одно и то же. Но вы меня не поняли. Когда я сказал, что отсутствует мотив преступления, то имел в виду убийство не миссис Скотт, а капитана Алленсона.
Взволнованный Портер не выдержал и вскочил со стула:
– Вы правы! Вот где неувязка! Если бы Айрис хотела застрелить миссис Скотт, то выбрала бы для злодеяния момент, когда та окажется одна. Нет, обвиняя ее в убийстве, мы совершаем ошибку. Мне видится более вероятным другой вариант. В саду были только трое. Никто с этим не спорит. И я тоже. Но я представляю обстоятельства трагедии совсем иначе. Предположим, что Джимми Алленсон убивает миссис Скотт, а затем стреляет в себя. Разве такое невозможно? Падая, он отбрасывает пистолет от себя. Входящая в сад миссис Ставертон видит на земле пистолет и поднимает его. Так она, собственно говоря, и утверждала. Ну, как вам такой вариант?