Таинственный незнакомец
Шрифт:
— Ничего подобного, — ответил он. — Они не забыли того, что ты сделала для них. Конфеты, привезенные из Нового Орлеана, кастрюля домашнего супа, которым ты угостила их сразу после Нового года… Так что можешь проливать кофе на ковер хоть каждый день — они с радостью будут его чистить. Просто они тебя любят.
Морин зарделась.
— Мне было очень неловко, — пробормотала она.
— У тебя есть еще один почитатель — мистер Уайман, охранник, — продолжал он, выпустив тонкую струйку дыма. — Когда у его жены был аппендицит, ты ведь ухаживала за ней?
Морин прокашлялась.
— У них здесь
— Может, ты и не Мисс Америка, зато у тебя доброе сердце, мисс Харрис, — заключил он. — Ты любишь людей, и они отвечают тебе взаимностью.
Морин сложила руки и зажала их между колен. В тот момент ей не приходило в голову поинтересоваться, откуда он столько о ней знает.
— Я люблю людей? — пробормотала она. — Вряд ли. Я такая зануда, и жизнь моя занудная. Чаще всего людям со мной безумно скучно. Мне хотелось бы быть похожей на старика Макфабера. Знаешь, в прошлом году он летал на планере, участвовал в автогонках во Франции и чуть не выиграл Гран-при, летал на воздушных шарах, работал в археологических экспедициях в Перу, Мексике и Центральной Америке. Вместе с одной из экспедиций Кусто он пару недель исследовал подводный мир Багамских островов. Одно время жил на скотоводческих фермах где-то в Австралии. Был альпинистом; участвовал в африканских сафари. Он…
— Господи, когда же ты остановишься? — простонал он. — Честное слово, ты меня утомляешь.
— Ты понимаешь, что я имею в виду? — спросила она, взволнованная своим перечислением. — Вот какой жизнью я хочу жить. А сейчас самое большое приключение для меня — это покормить Бэгуэлла так, чтобы все мои пальцы остались целы. Мне уже двадцать четыре, а я ни разу не предпринимала ничего рискованного. Моя жизнь — как желатин: лежит себе да тихо застывает…
Джейк расхохотался.
— Каково сравнение!
— Оно имеет много общего с реальностью, — пробормотала она. — Я думала, что переезд сюда, в Канзас, новая работа и так далее изменят мою жизнь. Ничего подобного. Я такая же, какой была раньше. Просто изменилась обстановка. А я такая же зануда, как и прежде.
— А почему тебе хочется лазить на горы и участвовать в сафари? — спросил он.
Морин пожала плечами.
— Наверное, потому, что это так не похоже на то, чем я занимаюсь сейчас, — предположила она. — Не знаю. Я просто хочу вылезти из привычной колеи. В один прекрасный день меня не станет, а я и пожить-то не успела. Самое романтическое, что было у меня с мужчиной, — это просьба заменить мне колесо. Меня никто никуда не приглашал — даже просто прогуляться!
На его лице появилась ухмылка.
— Я об этом не знал. Лично я не прочь пригласить тебя куда-нибудь.
Морин уставилась на него.
— Нет. Я не нуждаюсь в жалости.
— Согласен, — спокойно ответил он. — Но я и не собирался тебя жалеть. Ты так жалеешь себя, что твоей жалости хватит на двоих.
Она пристально посмотрела на него.
— Это не жалость к себе, это реальность.
Он пожал плечами.
— Какая разница?… Как насчет кино? Я предпочитаю фантастику, приключения и детективы. А ты?
— И я тоже, — засмеялась она.
— У тебя есть свежая газета с репертуаром кинотеатров?
— Нет, — вздохнула
Джейк присвистнул.
— Я тоже не успел выписать. Ладно, мы проедемся и посмотрим афиши.
Морин почувствовала себя счастливой.
— Дневной сеанс?
— А почему бы и нет? Терпеть не могу ходить в кино вечером. Из-за парочек, которые занимаются любовью, не видно экрана, а их сопение перекрывает все остальные звуки.
— Ты циник, — упрекнула Морин, поддразнивая.
Он улыбнулся и поднялся со стула.
— А как поступить с твоим зеленым другом?
— Бэгуэлл, придется тебе сегодня лечь спать пораньше, — сказала она строго.
— Гр-р-руша! — воскликнул Бэгуэлл, и, когда она вернула его в клетку, он, издав боевой клич, начал оглушительно орать.
— Тише, тише, — успокаивала его Морин, чистя клетку и ставя туда свежую воду и корм.
— Он очень симпатичный, — заметил Джейк.
— Конечно. С ним намного веселее, — ответила она, закрывая клетку. — Не представляю, как бы я жила без него. Он для меня что-то вроде лучшего друга.
Это замечание очень тронуло Джейка. Он знал, что на работе она почти ни с кем не общается, но не представлял, что и в остальное время она так же одинока. Он нахмурился. Морин между тем лихорадочно собиралась и вскоре, извинившись, удалилась в ванную, чтобы переодеться.
Он подозревал ее с самого начала и до сих пор не был уверен в ее непричастности к неудаче пробного полета. Но Морин меньше всего была похожа на диверсанта. Впрочем, напомнил он себе, подобные люди умеют скрывать свое истинное лицо. Сейчас он не мог позволить себе слишком сильно привязаться к ней. Сперва надо о ней побольше разузнать. А стать частью ее личной жизни — лучший способ сделать это.
— Я готова, — сообщила запыхавшаяся Морин, остановившись около него. Она выглядела очень мило в туфлях на шпильке, легком белом платье и с волосами, стянутыми бежевой лентой. Если бы не очки, она была бы почти красавицей. Ноги у нее действительно великолепные, подумал он.
Морин улыбнулась про себя. Надо же, он сам пригласил ее на свидание. Отличная возможность больше узнать о нем. Игра в супершпиона необычайно волновала ее. Вот она, настоящая жизнь! Первый рискованный поступок в ее жизни. Конечно, если он действительно диверсант. На мгновение ей стало страшно, но его улыбка развеяла ее опасения. Это всего лишь свидание, сказала она себе. Она же не собирается надевать на него наручники и отправлять в ближайший полицейский участок. Эта мысль немного успокоила ее. В конце концов, она может поделиться результатами своей разведывательной деятельности с мистером Блейком. А уж что будет дальше — не ее забота.
— Ну что, поехали?
Он помог ей расположиться в пикапе, с удивлением отметив про себя, что она ни единым словом не отреагировала на драные сиденья и треснутое лобовое стекло. Морин улыбалась, как будто села на переднее сиденье шикарного «роллс-ройса». Он почувствовал укол совести. Джейк был на сто процентов уверен, что ни одна женщина в мире не будет в восторге, если, пригласив на свидание, он повезет ее в кино в этой старой консервной банке. Но Морин улыбалась от чистого сердца, и это слегка его озадачило.