Таинственный остров (илл. П. Луганского)
Шрифт:
Между тем осада Ричмонда продолжалась, и если пленникам не терпелось убежать из Ричмонда, чтобы присоединиться к армии Гранта, точно так же желали выйти из города и многие из осажденных, чтобы стать в ряды армии южан. Больше всех мечтал об этом Джонатан Форстер, ярый сторонник отделения южных штатов. Дело в том, что не только пленникам нельзя было выбраться из Ричмонда, в том же положении находились и все горожане, и даже весь гарнизон осажденного города, как железным кольцом обложенного неприятелем, то есть войсками северян. Губернатор Ричмонда давно уже не получал никаких известий об армии генерала Ли, а между тем было крайне необходимо дать знать о печальном положении города и потребовать скорейшей присылки подкреплений. В это время Джонатану
Губернатор, конечно, охотно дал свое согласие на осуществление смелого проекта. В течение нескольких дней приготовили аэростат и предоставили его в распоряжение Джонатана Форстера, с которым выразили желание отправиться в воздушное путешествие еще пятеро южан. Они запаслись оружием на случай, если им придется защищаться, спустившись на землю, а также деньгами и провиантом, если их воздушное путешествие сверх ожидания затянется надолго.
Отправление шара было назначено в ночь на 18 марта, и воздухоплаватели рассчитывали, что небольшой северо-западный ветер поможет им через несколько часов добраться до штаба генерала Ли.
Но ожидавшийся на 18 марта попутный северо-западный ветер оказался совсем не простым ветром, как это предполагали накануне. Еще с самого утра появились все признаки начинающейся бури, а через несколько часов ураган был уже так силен, что Форстеру пришлось отложить на некоторое время свое путешествие, потому что разбушевавшаяся стихия грозила гибелью как воздушному шару, так и аэронавтам.
Аэростат, наполненный газом и надежно привязанный, находился на главной площади Ричмонда и был готов отправиться в путь, как только стихнет ветер. В городе все, конечно, очень интересовались отправлением воздушного шара и с нетерпением ждали, когда прекратится буря.
18 и 19 марта не принесли никаких изменений к лучшему в состоянии погоды, напротив, буря как будто бы даже еще усилилась, и большого труда стоило удерживать на привязи воздушный шар, который каждую минуту мог сорваться и улететь в пространство.
Прошла еще ночь. Утром 20 марта ураган продолжал свирепствовать. Об отправлении шара нечего было и думать.
Этот день, однако, ознаменовался чрезвычайно важным событием. Какой-то совершенно незнакомый Сайресу Смиту человек остановил его на улице. Это был моряк по имени Пенкроф, лет тридцати пяти – сорока, крепко сложенный, загорелый, с живыми, часто мигающими глазами на очень симпатичном и добром лице. Уроженец северных штатов, Пенкроф побывал во всех морях Старого и Нового Света и за время своих странствий испытал все, что только может вынести существо на двух ногах и без перьев. Следует добавить, что это был человек в высшей степени смелый и энергичный, ради достижения своей цели готовый на любой риск. В начале года Пенкроф по делам приехал в Ричмонд из Нью-Джерси вместе с пятнадцатилетним юношей, сыном его бывшего капитана, Гербертом Брауном, сиротой, которого он любил, как родного сына. Пенкрофу не удалось выехать из города до начала осады, и, таким образом, он тоже оказался в блокаде, к своему большому неудовольствию, и с этого самого момента задумал бежать из Ричмонда любым способом. Он тоже слышал о знаменитом инженере Сайресе Смите и знал, как тяготится каждой минутой, проведенной в плену, этот решительный человек. Вот почему Пенкроф решил в этот день поговорить с инженером о том, что так интересовало их обоих.
– Мистер Смит, вам очень надоел Ричмонд?
Инженер пристально посмотрел на человека, задавшего ему этот странный вопрос. Тот, не смущаясь, продолжал, понизив голос:
– Мистер Смит, вы хотите бежать?
– Когда? – быстро спросил инженер.
Вероятно, такой вопрос вырвался у него невольно, потому что он еще не успел хорошо рассмотреть незнакомца, предлагавшего ему бежать. Но, всмотревшись проницательным взглядом в честное лицо собеседника, Сайрес Смит уже не сомневался, что видит перед собой не шпиона,
– Кто вы такой? – отрывисто спросил он.
Пенкроф отрекомендовался.
– Хорошо! – ответил Сайрес Смит. – А каким способом вы предлагаете мне бежать?
– А очень просто. При помощи вон того лентяя-шара, который болтается там без толку и как будто только нас с вами и дожидается!..
Моряку не нужно было пояснять свою идею. Инженер все понял с первого слова и, схватив Пенкрофа за руку, повел его к себе. Там Пенкроф подробно изложил свой план, в сущности, оказавшийся очень простым. В случае неудачи они рисковали только своей жизнью. Ураган свирепствовал, это правда, но такой ловкий и смелый инженер, как Сайрес Смит, сумеет, наверное, справиться с аэростатом. Если бы Пенкроф умел управлять воздушным шаром, он, не задумываясь, отправился бы на нем и не один, а с Гербертом, конечно. Он и не такое видел на своем веку, и неужели ему надо бояться урагана?
Сайрес Смит слушал моряка не перебивая, но глаза его лихорадочно блестели. Удобный случай, которого он так долго ждал, наконец представился, а Сайрес Смит был не такой человек, чтобы им не воспользоваться. Проект Пенкрофа, правда, очень опасен, но в том, что он предлагает, нет ничего невозможного. Ночью, несмотря на бдительность охраны, им, вероятно, удастся незаметно пробраться к аэростату, забраться в корзину и перерезать канаты… Конечно, они рискуют быть убитыми, но, с другой стороны, им может и посчастливиться, и если бы не эта буря… Но если бы не эта буря, аэростат давно бы улетел, и так давно ожидаемая возможность не представилась бы.
– Я не один!.. – сказал Сайрес Смит.
– Сколько же человек хотите вы взять с собой? – спросил Пенкроф.
– Двоих: моего друга Гедеона Спилета и слугу Наба.
– Значит, вас трое, – сказал Пенкроф, – а с Гербертом и со мной будет пятеро… Ну, а так как на шаре должны были подняться шестеро…
– Довольно. Мы летим! – воскликнул Сайрес Смит.
Под словом «мы» следовало подразумевать и журналиста, но Гедеон Спилет был не из тех людей, которые из-за возможной опасности отказываются от своих намерений, и, когда ему рассказали о плане Пенкрофа, он одобрил его безоговорочно. При этом он только выразил удивление, как такая простая мысль до сих пор не пришла в голову ему самому. Что касается Наба, то его и спрашивать было незачем: он торжественно объявил, что готов следовать за своим господином куда угодно и на чем угодно.
– Итак, сегодня вечером, – сказал Пенкроф, – мы все впятером будем разгуливать вокруг шара в качестве любопытных!..
– Сегодня вечером, в десять часов, – ответил Сайрес Смит. – Только бы буря не утихла до тех пор!..
Пенкроф простился с инженером и отправился домой, где оставался молодой Герберт Браун. Смелый мальчик, конечно, знал о намерениях моряка и не без некоторой тревоги ожидал результатов его переговоров с инженером. Да, эти пять человек, собиравшиеся подняться на аэростате в такую страшную бурю, и в самом деле были людьми, не знающими страха…
Желание пленников исполнилось, ураган не прекращался, и Джонатан Форстер со своими компаньонами не мог даже подумать подняться в воздух в тростниковой корзине под воздушным шаром. Погода в этот день была ужасной. Сайрес Смит боялся только, чтобы аэростат, привязанный канатами и метавшийся из стороны в сторону, то поднимаясь кверху, то пригибаясь к земле, не разорвался на тысячу кусков. Несколько часов бродил он по почти пустой площади, наблюдая за шаром. Пенкроф, засунув руки в карманы и часто зевая, как человек, который не знает, как убить время, разгуливал по противоположной стороне площади и также внимательно следил за шаром, боясь, что он лопнет или сорвется с привязи и исчезнет в облаках.