Таинственный остров (изд.1949)
Шрифт:
Взгляду юноши открылась вся южная окраина острова, от мыса Коготь на юго-востоке до Змеиного мыса на юго-западе. На северо-западе возвышалась гора Франклина, заслонявшая горизонт.
Со своего наблюдательного пункта Герберт видел часть острова, ещё неведомую колонистам; быть может, там и укрылись люди, о присутствии которых колонисты подозревали.
Юноша с величайшим вниманием стал осматривать море. Но ни на горизонте, ни вблизи острова не белело ни единого паруса; правда, лесной массив скрывал побережье, волны, быть может, и выбросили на берег какое-нибудь судно, особенно если оно потеряло рангоут, но Герберту попросту
Герберту не удалось обнаружить и признака лагеря, но он всё ждал, не появится ли дымок, свидетельствующий о присутствии человека? Воздух был так чист, что юноша заметил бы на фоне неба даже тоненькую струйку дыма.
Вдруг Герберту показалось, что он видит лёгкий дымок на западе; он всмотрелся повнимательнее и понял, что ошибся. А смотрел он зорко, и зрение у него было превосходное… Нет, ничего, решительно ничего не было видно.
Герберт слез с дерева, и оба охотника вернулись в Гранитный дворец. Выслушав рассказ юноши, Сайрес Смит покачал головой и задумался. Да и что можно было сказать, пока они не исследовали остров более подробно.
Через день, 28 октября, произошло ещё одно событие, которому никто так и не нашёл объяснения.
Герберт и Наб бродили по песчаному берегу в двух милях от Гранитного дворца и натолкнулись на черепаху; экземпляр был великолепный — настоящая морская черепаха с панцирем в красивых зелёных переливах.
Герберт заметил черепаху, когда она пробиралась между скалами к морю.
— Сюда, Наб, сюда! — крикнул он.
Наб подбежал к юноше.
— Хороша черепаха! — воскликнул он. — Но как её унесёшь?
— Да очень просто, Наб, — ответил Герберт. — Перевернём черепаху на спину, она от нас не удерёт. Возьми палку и делай, как я…
Черепаха, почуяв опасность, вобрала голову и лапы; она лежала неподвижно под защитой своего панциря, словно каменная.
Тут Герберт и Наб подсунули палки под черепаху и общими усилиями — не без труда — перевернули животное на спину. Длиной черепаха была в три фута и, должно быть, весила четыреста фунтов, не меньше.
— Отлично! — воскликнул Наб. — Вот обрадуется дружище Пенкроф!
И в самом деле, как было Пенкрофу не обрадоваться — ведь мясо черепах, питающихся водорослями, превосходно. В этот миг из-под панциря показалась маленькая приплюснутая головка, расширявшаяся к шее, с сильно обозначенными височными впадинами.
— Как же нам быть, что делать с нашей добычей? — спросил Наб. — Ведь мы не дотащим её до Гранитного дворца.
— Оставим черепаху здесь, она не перевернётся, — ответил Герберт, — и вернёмся за ней с тележкой.
— Решено!
Для большей предосторожности, хоть Наб и находил это излишним, Герберт придавил животное большими камнями. Затем наши охотники вернулись домой по песчаному берегу, широко обнажившемуся во время отлива. Герберту хотелось сделать Пенкрофу сюрприз, и он ничего не сказал о «превосходном экземпляре» животного из отряда морских черепах, который ждал их на песке; через два часа, прихватив тележку, они с Набом вернулись туда, где лежала
Но «превосходного экземпляра» не оказалось.
Наб и Герберт переглянулись, стали осматриваться. Да, они пришли на то самое место, где оставили черепаху. Юноша даже разыскал камни, которыми её придавил, — следовательно, он не ошибся.
— Вот так штука! — воскликнул Наб. — Выходит, что черепахи переворачиваются.
— Очевидно, — ответил Герберт; он ничего не мог понять и внимательно разглядывал камни, разбросанные на песке.
— И огорчён же будет Пенкроф!
«А мистеру Смиту будет нелегко объяснить исчезновение черепахи!» — подумал Герберт.
— Что же, мы никому ничего не скажем, — сказал Наб, которому хотелось умолчать об этом неприятном случае.
— Напротив, Наб, нужно обо всём рассказать, — возразил Герберт.
И оба, захватив тележку, которую напрасно притащили, отправились к Гранитному дворцу.
Когда они пришли на то место, где инженер и моряк мастерили лодку, Герберт рассказал обо всём, что произошло.
— Ну и разини! — воскликнул моряк. — Упустить черепаху! Полсотни супов пропало, не меньше!
— Но мы не виноваты, Пенкроф, — возразил Наб, — черепаха удрала — это верно, но ведь сказано тебе, что мы её перевернули!
— Значит, плохо перевернули! — съязвил возмущённый моряк.
— Как плохо? — воскликнул Герберт.
И он рассказал, что даже придавил черепаху камнями.
— Просто чудеса! — заметил Пенкроф.
— А я-то думал, мистер Сайрес, — сказал Герберт, — что если перевернёшь черепаху на спину, она ни за что не встанет на лапы, особенно если она такая большая.
— Правильно, дружок, — ответил Сайрес Смит.
— Как же это могло случиться?..
— А далеко ли от моря вы оставили черепаху? — спросил инженер, отложив работу и размышляя о странном происшествии.
— Да футах в пятнадцати, — сказал Герберт.
— Во время отлива?
— Да, мистер Сайрес.
— Вероятно, в воде черепахе удалось сделать то, чего она не могла сделать на песке. Она перевернулась, когда её подхватил прилив, и преспокойно уплыла в море, — заметил инженер.
— Ну и разини же мы! — воскликнул Наб.
— Именно это я уже имел честь вам сообщить, — отозвался Пенкроф.
Объяснение Сайреса Смита, конечно, было правдоподобно. Но верил ли он сам в своё объяснение? Утверждать трудно.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Двадцать девятого октября лодка была вполне готова. Пенкроф сдержал обещание и за пять дней смастерил из коры нечто вроде пироги, корпус которой скрепил гибкими прутьями крехимбы. Банка на корме, банка посередине, для укрепления бортов, третья банка на носу, планшир — для уключин, два весла, кормовое весло для управления — так было снаряжено судёнышко длиной в двенадцать футов и весом не более двухсот фунтов. Спустить его на воду было не трудно. Лёгкую пирогу отнесли на песчаный берег и поставили у самого моря против Гранитного дворца, а прилив поднял её. Пенкроф тотчас же вскочил в лодку, попробовал управлять кормовым веслом и убедился, что пирога годится для намеченной цели.