Таинственный остров(изд.1986)
Шрифт:
Колонисты слушали его с благоговейным вниманием.
— Завтра, после моей смерти, — продолжал капитан Немо, — вы, мистер Смит, и ваши товарищи должны покинуть «Наутилус», и я хочу, чтобы все богатства, которые собраны в нём, исчезли вместе со мной. Вам на память о принце Даккаре, чью историю вы теперь знаете, я оставлю только одно: вот этот ларчик… В нём лежат бриллианты на несколько миллионов; по большей части с ними связаны воспоминания о той поре моей жизни, когда я был супругом и отцом, когда я верил, что на земле возможно счастье.
Капитан Немо умолк — от слабости он не мог говорить, но, отдохнув немного, промолвил:
— Завтра вы возьмёте этот ларчик, выйдете из комнаты и запрете дверь. Потом подниметесь на площадку «Наутилуса», опустите крышку люка и задраите её.
— Всё будет сделано, капитан, — ответил Сайрес Смит.
— Хорошо. Потом садитесь в лодку, на которой прибыли сюда. Но, прежде чем покинуть «Наутилус», подплывите к его корме и откройте там два больших крана, расположенных на ватерлинии. Вода хлынет в камеры. «Наутилус» постепенно погрузится в воду и будет погребён на дне пропасти.
В ответ на движение, вырвавшееся у Сайреса Смита, капитан Немо добавил:
— Не бойтесь, вы действительно похороните мертвеца.
Ни Сайрес Смит, ни его товарищи не считали себя вправе что-либо возразить капитану Немо. Он изъявил последнюю свою волю, им следовало только её выполнить.
— Вы дали мне слово, господа, — тихо сказал умирающий.
— Мы его сдержим, — ответил инженер.
Капитан лишь знаком выразил благодарность и попросил оставить его одного на несколько часов. Гедеон Спилет предложил побыть возле него на случай, если ему понадобится врачебная помощь, но умирающий отказался:
— Не бойтесь, до завтра я проживу.
Все вышли из комнаты и, пройдя через библиотеку и столовую, направились в носовую часть судна — в машинное отделение, где стояли электрические аппараты, которые давали «Наутилусу» свет, тепло и являлись его двигателями.
«Наутилус» был настоящим чудом техники, заключавшим в себе много других чудес, и инженер восторгался им.
Колонисты поднялись на площадку, возвышавшуюся над водой на семь-восемь футов. Они прилегли там близ очень выпуклой линзы из толстого стекла, сквозь которое электричество бросало во мрак потоки света. За ней виднелась пустая кабина, где установлены были рули управления. Когда-то там находился рулевой, который вёл «Наутилус» сквозь толщу морских вод, и электричество озаряло ему путь, бросая на большое расстояние свои лучи.
Взволнованные тем, что им привелось увидеть и услышать, Сайрес Смит и его товарищи долго молчали; у каждого сжималось сердце при мысли, что человек, столько раз протягивавший им руку помощи,
Какой бы приговор ни вынесли грядущие поколения делам и поступкам, совершённым в столь удивительной жизни, прошедшей, можно сказать, вне человеческого общества, принц Даккар всё же останется одним из тех необычайных образов, воспоминание о которых никогда не изгладится.
— Что за человек! — сказал наконец Пенкроф. — Подумать только — годы и годы жил на дне океана! А зачем? Ведь, поди, и тут не нашёл себе покоя!
— Может быть, «Наутилус» пригодился бы нам, — заметил Айртон, — мы на нём ушли бы с острова Линкольна и доплыли бы до какой-нибудь обитаемой земли.
— Тысяча чертей! — воскликнул Пенкроф. — Никогда бы я не решился управлять таким корабликом! Плыть по морям — пожалуйста! А уж под морями — ни за что!
— А я думаю, Пенкроф, — возразил журналист, — что управлять такой подводной лодкой, как «Наутилус», должно быть, очень легко, и мы все быстро освоились бы с этим делом. Не пришлось бы бояться ни бурь, ни нападений пиратов. На глубине в несколько футов в море царит спокойствие, как в тихом озере.
— Может, и так, — ответил моряк. — А по-моему, крепкий шторм на борту хорошо оснащённой шхуны куда лучше такой тишины. Кораблям положено плавать по воде, а не под водой.
— Друзья мои, — сказал инженер, — бесполезно, во всяком случае бесполезно в отношении «Наутилуса», обсуждать вопрос о подводных лодках. «Наутилус» нам не принадлежит, и мы не имеем права им распоряжаться. Он ни в коем случае не может сослужить нам службу. Дело не только в том, что ему уже не выйти из пещеры, ибо дно её у входа поднялось. Вспомните, ведь капитан Немо желает, чтобы море поглотило его корабль вместе с ним. Волю свою он выразил совершенно ясно, и мы её исполним.
Побеседовав ещё некоторое время, Сайрес Смит и его товарищи спустились в каюты «Наутилуса». Подкрепившись пищей, друзья возвратились в тот зал, где лежал капитан Немо.
Он как будто уже не испытывал крайней слабости, сковывавшей его, глаза у него блестели, на губах играла слабая улыбка.
Колонисты подошли к нему.
— Господа, — сказал он, — вы мужественные, честные и добрые люди. И вы всецело преданы вашему общему делу. Я часто наблюдал за вами. Я вас полюбил, я люблю вас!.. Дайте руку, мистер Смит.
Сайрес Смит протянул руку, капитан Немо крепко пожал её.
— Вот и хорошо! — прошептал он, потом произнёс громко: — Но довольно говорить обо мне. Лучше побеседуем о вас самих и об острове Линкольна, на котором вы нашли себе приют… Вы рассчитываете уехать отсюда?
— Но мы обязательно вернёмся! — с живостью ответил Пенкроф.
— Вернётесь?.. Что ж, Пенкроф, я знаю, как вы любите этот остров, — сказал капитан, улыбаясь. — Здесь очень многое изменилось вашими стараниями, и это действительно ваш остров.