Таинственный остров

Леккор Михаил

А ведь я уже полагал, что тут не чисто, даже видел себя в острове на Тихом океане. Но в реальности считал себя еще на Каме.

Попытка родного мозга хоть как-то сохранить привычную картину бытия путем констатации факта соленой воды в водохранилище была разбита самим же мозгом.

Так получалось, что Кама, хотя и доставала могучей рекой Удмуртию только немножко, краешком, но начиналась она все равно в моем же регионе родником, а потом небольшой речушкой. И нигде, нигде (!) не упоминается, что вода в ней была соленой. Да и с какого-то перепуга, река, постоянно питаемая пресноводными

притоками, вдруг станет соленой?

Значит, это все же не водохранилище, а обычное море — океан. Огромный соленый водоем посреди России? Ой ли! Нет, меня вытащили из России! Или нет, я остался в России?

Мой отчаянный и, надо сказать, довольно панический мозговой штурм был остановлен приятным-таки запахом подгорелого мяса и воплями голодного желудка. В кои-то времена его хотели накормить настоящий пищей и то премудрый мозг собирался его сжечь!

Повинуясь уже не мозгам (от него все равно толку особенно не было), а воплям желудка я поспешил вытащить уцелевшие палочки с мясом. Сгоревшие же с мясом деревянные шампура пришлось лишь проводить взглядом. Что поделать, две палочки с расположенными а них кусочками мяса мне пришлось проводить в последний путь в огненную купель.

Впрочем, посчитав количество мяса на уцелевших шампурах, я пришел к логическому выводу, что этого мало и поспешил покопаться в костре, вытаскивая найденные в золе и догорающих дровах кусочки мяса. И ничего, что все они были уже сгоревшими. Главное, это было мясо, а не уголь. По крайней мере, не все мясо подгорело до такой степени.

И вот, наконец, я мог попиршествовать! Кусочки мяса — небольшие мускулы моллюсков стали моим основным блюдом. Конечно, вкус их был ужасен. Половина шлыка так и не была зажарена и теперь мои челюсти могли сколько угодно их жевать. Эти резиновые изделия пищевой промышленности все равно упорно сопротивлялись и пришлось их после некоторой борьбы просто глотать полупрожеванном виде в надежде, что оный желудок замолчит наконец и будет делать то, что ему положено природой — переваривать пищу.

Вторая часть пережевывалась гораздо легче, но вкусом было не лучше — это было уже подгоревшая резиновая подошва. То есть подгорать это мясо охотно соглашалось, а вот испечься нет!

Что нам кабанам или волкам с этого будет! Я отважно проглотил почти сгоревшие кусочки мяса след за сырыми, макая их в кувшин с морской (или, хотя бы соленой) водой. Потом прочувствовал и прослушал желудок. Оглушенный таким количеством тяжелой пищи, он уже был не в состоянии что-то членораздельно хотя бы думать. Но ощущения от него было очень нехорошие. Подробности я опущу, поскольку они передавались преимущественно нецензурно, но теперь я понимал, почему мясное блюдо обязательно требовалось заесть какой-то закуской. Или хотя бы запить. Не вином, боже упаси, водой.

Увы, ни заесть, ни запить у меня ничего нечем. Попробованная морская вода на вкус была такой гадкой, что я сразу почувствовал что-то нехорошее.

Мелькнула мысль — а что если такая жидкость была образована уже в кувшине, а в водоеме вода все-таки была пресной? Догадка была гениальной и расслабляющей. Понятно, что я ополоснул кувшин, но ведь смотря что там было. Грязи было бы достаточно

для простого ополаскивания, а вот соли на дне, сухой и покрытой пленкой, нет. Она-то и, потихоньку растворившись, дала мне такой несравнимый вкус. Надеюсь, это были пищевые соли и я не умудрился отравиться?

Фу-у! Жаль, конечно, лишиться такой невероятной перспективы попадания, например, в другой мир, но на Земле все же лучше. И даже в средней полосе России.

Оставалось проверить мою выдающуюся догадку обычным способом — просто макнуть рукой воду на берегу и попасть ее в рот. Или просто отпить жидкость из моря.

Никогда не разрешайте детям пробовать так! Там грязь, микробы и прочая гадость. Но сейчас я был в тупике и оставалось использовать мои вкусовые сосочки во рту в качестве экспресс-анализа.

Уже ни о чем не думая, я лишь просунул в костер коряги, чтобы они оказались в огне несгоревшей частью, и потопал к воде, благо она было кругом, не заблудишься. И ближайшая было где-то в сотне метров.

Быстро прошелся до берега, беззаботно опустил руку в воду, а потом разрешил слизнуть ее с кожи языком. Вздохнул.

Что же делать, такая была хорошая теория. Просто-таки гениальная. Но как и большинство теорий неспециалистов, она была вдребезги разбита при первом же прикосновении с практикой. Вода в водоеме оказалась соленой, то есть это все-таки было море! Надеюсь, хоть на Земле, где-то на Тихом океане?

Глава 4

Радости и заботы

Прошлое становится длиннее

И всё тише эхо голосов.

Будто бы по липовой аллее,

Осенью идёшь среди костров.

Вдалеке не видно белой арки,

За спиной тускнеют огоньки…

Это я сне сочинил. Стих вообще-то длинный, но я не весь его привел. Так, несколько строчек привел для примера. Вот как гениальный русский ученый сумел свою таблицу привезти, а я вот стихотворение! И ничего я, кстати, про свою собственную гениальность не пишу. Я очень скромный и робкий.

Машинально облизал кожу правой руки. Ой, я же вчера проводил опыты! Повинуясь уже совершенно сумасшедшей догадке, я тщательно вымыл руки. Даже мыло бы использовал, если бы оно здесь существовало. Вдруг я сумел протащить в мой рот соль на коже конечностей? Дурацкая, конечно, теория и она умерла буквально в секунды. Я вымыл руки и сделав руку лодочкой, взял в нее воды из кувшина. Немного, крохотный глоток. Этого хватило, чтобы убедится — вода морская, соленая. И не в кувшине, а на самом побережье. Но в емкость ее с собой набрал.

Что же, с другой стороны, превращение речного водоема в море позволило собрать в единую концепцию разрозненные факты. Правда, туда никак не вписывались мое появление и изрядный кусок территории Удмуртии. То есть они вписывались, но догадка получилась такой фантастической, что я решил пока дальше ее не развивать. А то нафантазирую на страх себе!

Вернулся обратно на так сказать стоянку, посмотрел в первую очередь на костер — горит, не потух еще до конца. Поставил кувшин с морской водой рядом с ней на песок. Пожарники сюда явятся не скоро, вернее, они не явятся уже никогда, но жидкость пусть постоит. Как бы чего не вышло!