Таинственный пассажир

Самойлов Лев Самойлович

Сергей Сергеевич улыбнулся и заключил:

— Но одно дело расшифровать название места, где спрятаны чертежи, а другое дело — до этого места добраться.

Он замолчал и посмотрел на генерала. Антон Яковлевич поднялся со стула, подошел к Дымову и положил ему на плечо руку. В этом жесте было и одобрение, и поддержка.

— Что же ты предлагаешь, Сергей Сергеевич? — спросил генерал, неожиданно переходя на ты.

— Ждать! — твердо ответил Дымов. Он перехватил понимающий взгляд начальника и добавил: — Ведь не каждое ожидание есть пассивность, товарищ генерал?

Генерал такому

ответу не удивился. Да, не всякое ожидание означает пассивность. Иногда очень важно проявить терпение, выждать, чтобы потом действовать решительно, наверняка.

Генерал, заложив руки за спину, прошелся, по кабинету, а потом, словно что-то обдумывая и сопоставляя, сказал:

— Есть интересное сообщение... Недавно мне звонили из Черноморска... Там произошла любопытная история...

Глава IV

НАПАДЕНИЕ НА ДЖИМА ХЕПВУДА

А в Черноморске произошло следующее...

Небольшой уютный ресторан «Волна» находился недалеко от порта. Сюда часто заходили моряки с иностранных торговых пароходов, рабочие и служащие порта и ближайших учреждений, экскурсанты, осматривавшие эту красивую часть города.

Сверху с горы хорошо был виден весь порт с многочисленными причалами, складами, навесами. Над ними возвышались краны, лебедки, на вышках мигали сигнальные лампочки. У причалов и чуть дальше неподвижно стояли суда — черные, белые, серые. Между ними сновали юркие, быстроходные катера. В течение всего дня не прекращалось здесь движение, не затихал многоголосый, многозвучный шум.

В этот предвечерний час в ресторане «Волна» было немноголюдно. Обеды уже кончились, ужин не начинался, и немногочисленные посетители, сидевшие за столиками в разных концах большого зала, довольствовались холодными закусками и прохладительными напитками.

Из ворот порта вышел высокий, плечистый моряк. На нем были широкие холщовые штаны, такая же широкая рубаха с отложным воротником. На голове плотно сидел темносиний суконный берет, какой обычно носят матросы во всех частях Старого и Нового света.

Моряк постоял минутку на месте, раскурил черную задымленную трубку, затем медленно, твердо ступая по камням грубыми ботинками, направился к ресторану.

Отворив дверь, он огляделся, приветливо и с достоинством поклонился швейцару, снял и заткнул в карман свой берет, прошел через весь зал в самый дальний угол и присел у столика позади пустовавшей эстрады. На ломаном русском языке он попросил подошедшего официанта подать бутылку холодного «рашен пиво» и какую-нибудь закуску. Официант отошел, а матрос безразличным, скучающим взглядом стал рассматривать других посетителей.

У входа в зал за небольшим столиком сидели две девушки. Они показывали друг другу фотокарточки, смеялись, потом одна из них стала что-то писать на листке блокнота. В другом конце, у стены, выкрашенной синей масляной краской, пожилой тучный мужчина в форме моряка советского торгового флота читал газету. За

следующим столиком оживленно беседовала компания молодежи. Старший официант медленно прохаживался по широкой ковровой дорожке, всем своим строгим, подтянутым видом олицетворяя порядок и готовность к услугам.

Неожиданно скучающее, безразличное выражение на лице матроса исчезло, его взгляд стал напряженным и злым. В ресторан вошли два иностранных матроса, одетых так же, как и первый. Они увидели своего земляка, но не поздоровались с ним, не обменялись обычными при встречах восклицаниями. Мельком взглянув на него, перехватив его напряженный взгляд, они уселись за отдельным столиком и стали рассматривать меню.

Настроение у первого матроса явно испортилось. Ему, видимо, не хотелось ни с кем встречаться здесь, и он беспокойно ерзал на стуле, часто оглядывался по сторонам.

В это время официант принес на большом подносе все заказанное. Матрос тронул его за рукав и спросил, где он может помыть руки. Официант объяснил и показал на дверь: — Вон там, рядом с выходом.

— Спасибо, — сказал матрос. Минуту он посидел на месте, разглядывая этикетку на бутылке с пивом, потом встал и не спеша прошел через весь зал — в умывальную. Когда он проходил мимо двух матросов, они проводили его внимательным, настороженным взглядом.

Прошло две-три минуты. Матрос не возвращался. Через некоторое время обеспокоенный официант заглянул в умывальную комнату и удивленно остановился на пороге: там никого не было. Пожав плечами, официант подошел к столику, где только что сидел матрос. Закуска не тронута, пиво не выпито... Возле тарелок лежали деньги — двадцать пять рублей. Значит посетитель ушел!..

Взяв деньги, официант начал советоваться со старшим: убирать ли закуску и что делать с деньгами?

А матрос уже был далеко от ресторана. Быстрым шагом, поминутно оглядываясь, он прошел несколько переулков и остановился на углу широкой многолюдной улицы. Здесь он опять надел на голову свой смятый берет и раскурил трубку. Его глаза из-под выгоревших белесых бровей внимательно осматривали прохожих. Мужчины и женщины, старики и дети — все проходили мимо, не обращая на него внимания: в этом портовом городе иностранных моряков можно было видеть в магазинах и ресторанах, в скверах и кинотеатрах... Жители привыкли к «гостям», как их называли здесь.

Сигнал светофора остановил машины. Матрос перешел на противоположную сторону улицы и, заметив арку с вывеской «Эрмитаж», вошел в гостеприимно распахнутые ворота парка. В аллеях парка было тихо, дышалось легко.. Немногочисленные посетители прохаживались по дорожкам, усыпанным светложелтым песком, или сидели на скамейках, в тени склонившихся деревьев.

В боковой аллее, тянувшейся параллельно забору, матрос увидел советского военного моряка, который не спеша прогуливался вместе с полной, высокой женщиной и мальчиком лет одиннадцати. Моряк был в парадной форме. На тужурке с якорями на воротнике поблескивали ордена и медали, на боку висел кортик. Немолодой, коренастый, с мелкими оспинками и густыми усами на широком красно-бронзовом лице, он шагал обычной морской походкой, вразвалку, и что-то, смеясь, рассказывал мальчику.