Таинственный пруд
Шрифт:
— Довольно забавно! — сказала мать. — Вы с Мэтью по одну сторону, а Бен — по другую?
— Это добавляет остроты соперничеству, — согласился дядя Питер.
— Большую пользу там приносит Грейс, — сказала тетя Амарилис.
— Она умная женщина! — признала мать. — Я всегда утверждала это, с того самого дня, как она пришла к нам. Ты помнишь этот день, Анжелет? И, насколько я понимаю, она присматривает за Лиззи, которой это очень нужно. Бедная Лиззи!
— Ей было бы лучше выйти замуж за кого-нибудь менее значительного, — сказала тетя Амарилис. — Ну что ж, по крайней
Так что с этим бедным ребенком, которого вы спасли? То, что произошло между ее матерью и отчимом — ужасно, не правда ли? И что теперь будет, по вашему мнению?
— Он получит то, чего заслуживает, — ответил дядя Питер. — Умышленное убийство! Тем не менее, это хорошая реклама для миссии, поскольку в то время, когда это случилось, девушка находилась именно там. Она наверняка разделила бы судьбу своей матери, если бы в этот момент была дома.
— И как это бедное дитя воспринимает случившееся? — спросила мать.
— Мы ей пока не сообщили об этом, — пояснил Тимоти, — а устроилась она очень хорошо. Не знаю, что будет, когда она узнает правду. Она была очень предана своей матери.
— Мы не хотели рассказывать ей, чтобы она не думала о том, что мать погибла, потому что она, Фанни, ушла из дома.
— Но она ведь действительно не виновата?
— Ну, вообще-то отчим не хотел, чтобы Фанни уходила. Ему нужны были те жалкие деньги, которые она зарабатывала как уличная торговка, чтобы ему хватало на джин. Вернувшись домой пьяным и обнаружив, что Фанни нет, он, очевидно, рассердился на жену и убил ее. В любом случае, — продолжал Тимоти, — рано или поздно это все равно случилось бы, отчим плохо относился к бедняжкам и до этого. — Он повернулся ко мне:
— Фанни начинает нравиться загородная жизнь! Когда я уезжал сюда, она занималась с гувернанткой. Фанни была несколько выбита из колеи, узнав, что Фиона, которая гораздо моложе ее, умеет читать и писать. Фанни захотела сама овладеть этим искусством.
— Значит, вы будете обучать ее? — спросила мать.
— Если она захочет этого! Моя сестра Дженни будет обучать ее профессии горничной или что-то в этом роде, — он опять повернулся ко мне и улыбнулся. — Мне хотелось бы, чтобы вы приехали в Хэмптон и посмотрели, как она там устроилась, — Он взглянул на мою мать. — Возможно, и вы приедете вместе с Анжелет, миссис Хансон? Моя сестра Дженни была бы очень рада.
— Не вижу к этому никаких препятствий! — ответила мать. — Мне кажется, это превосходная идея, я думаю, это доставит нам удовольствие, правда, Анжелет?
Улыбнувшись, я согласилась с ней. Все были довольны. Вечер шел в соответствии с планом.
Так моя мать, Ребекка и я отправились в Хэмптон в сопровождении Тимоти. Ребекка была в восторге. Она была уже хорошо знакома с Тимоти и считала его своим другом. Ее радовала перспектива поездки, хотя несколько печалило то, что с нами не было Патрика.
Риверсайд Мэйнор был красивым старым домом в стиле Тюдоров и, как можно было понять уже из его названия, стоял на реке. Здание было выдержано в черно-белых тонах, столь типичных для этого периода, с черными балками и белыми
Мы вошли в типичный тюдоровский холл — с высоким сводчатым потолком, с толстыми дубовыми балками и стенами, покрытыми панелями из резного дерева, — где нас уже поджидала Дженнет Рэнсон. Она была высокой худощавой женщиной со сдержанными манерами, с резкими чертами лица, аккуратная, довольно молчаливая. Однако очень скоро выяснилось, что под этой внешностью кроется очень живое и сентиментальное сердце. Она внимательно взглянула на меня, и, по-моему, я сразу же понравилась ей. Это мне очень польстило.
Мать наговорила комплиментов, заявив, что старые дома всегда восхищают ее, а наш замок принадлежит семье в течение многих поколений.
Не успели мы представиться друг другу, как послышался топот ног и в холл вбежали дети, за которыми следовала Фанни.
— Фанни! — воскликнула я.
Она поспешила ко мне, а потом вдруг остановилась.
— Привет! — сказала он. — Значит, приехали?
— Фанни нравится Хэмптон, правда? — спросил Тимоти.
— В порядке! — неохотно бросила Фанни.
— А вот это Фиона!
Девочка со светлыми глазами приветливо улыбнулась мне.
— А это Алек!
Алек, довольно высокий, несколько неуклюжий мальчик, смущенно поздоровался с прибывшими, и я почувствовала, что мне понравится семья Тимоти. Вскоре это впечатление подтвердилось.
Фиона немедленно решила, что ее задача состоит в том, чтобы присматривать за Ребеккой. Это порадовало ее отца, а Дженнет Рэнсон одобрительно кивнула.
Дженнет и Тимоти показали нам дом сверху донизу: кладовые для провизии, бельевую и огромную кухню — с каменным полом и большими очагами с вращающимися вертелами.
— Этим мы почти не пользуемся, — пояснила Дженнет. — Слава Богу, мы потребляем еду не в таких гигантских количествах, как наши предки!
Мы продолжили осмотр дома: холл, столовая, превосходно отделанная панелями, длинная галерея, заполненная портретами предков. Гобелены на стенах столовой и обивка кресел были образцами превосходной работы, выполненной женщинами этого семейства более сотни лет назад. Там была комната наверху в главной башне, чердаки и много спален — большинство из них с кроватями под балдахинами, на которых спали многие поколения этого семейства.
Из окон открывался вид на реку и сбегающие к ней сады. К воде вели каменные ступени, которые они называли «тайной лестницей»: там стояли две лодки, привязанные к сваям, и можно было покататься по реке. Это было чудесное место.
— Я думаю, вам трудно покидать его? — сказала я Тимоти.
В ответ он печально взглянул на меня. Видимо, это место напоминало ему слишком многое. Ведь именно здесь он жил со своей женой, именно из этой конюшни она выехала однажды утром, а назад в дом ее внесли на носилках, умирающей. В галерее висел ее портрет — милая женщина с приятной улыбкой. Я угадала, кому принадлежит этот портрет, еще до того, как мне это подтвердили.