Таинственный пруд
Шрифт:
Не думает ли она, что Лиззи могла принять повышенную дозу умышленно, зная, к какому результату это может привести? Грейс сказала, что она уверена в невозможности этого, а вот рассеянной покойная могла быть. Она могла принять одну дозу и, забывшись, принять следующую, а затем, будучи в полубессознательном состоянии, принять еще: она была весьма рассеянной. Но, говорили ей, покойную пугала ее неспособность справляться со своими задачами, причем до такой степени, что она стала страдать бессонницей. Грейс признала, что это так. «И ввиду этого, —
Нужно сказать, Грейс была просто великолепна, она сохраняла полное хладнокровие. По-моему, именно она сумела добиться такого вердикта. Она сообщила, что такая мысль не приходила ей в голову до того, как коронер задал ей этот вопрос: «Я никогда не подумала бы, что Лиззи способна лишить себя жизни. Прекрасно зная ее, я совершенно уверена в том, что она могла принять лишнюю дозу только по ошибке».
Последовал вердикт: смерть ввиду несчастного случая.
Следующим тяжким испытанием были похороны Лиззи. Ее должны были хоронить в церкви Святого Михаила, где покоились останки других членов лондонской ветви семейства. От дома отъехал небольшой кортеж, но, поскольку случай получил широчайшую огласку, многие, не имевшие никакого отношения к нашей семье, присоединились к похоронной процессии. Бедная Лиззи! После смерти она получила такую популярность, о которой не могла и мечтать при жизни.
Там был и Бен, не похожий на себя, очень серьезный и печальный. Не знаю, за что он себя упрекал больше — за то, что вообще женился на ней, за пренебрежение к ней, за готовность развестись с ней…
Грейс выглядела в трауре очень элегантно, пытаясь, похоже, держаться в стороне, а толпа желала лицезреть ее. Полагаю, некоторые из них были убеждены, что она и есть «та, другая женщина, ради которой Бен убил свою жену». Все хотели видеть драму, а если таковой не разыгрывалось, то они были полны решимости создать ее.
Когда гроб опускали в могилу, кто-то бросил камень в Бена. Завязалась небольшая потасовка, кто-то побежал, и похороны продолжались. Я грустно прислушивалась к звуку комьев, падающих на крышку гроба, а потом поверх могилы положила принесенный с собой букет.
Мы медленно пошли прочь от могилы — дядя Питер по одну сторону от Бена, тетя Амарилис — по другую. Дом Бена теперь выглядел пустой, лишенной содержания коробкой. В молчании мы выпили вина.
Грейс, выглядевшая спокойно, подошла ко мне.
— Я осуждаю себя! Мне следовало больше заботиться о Лиззи.
— Осуждаешь себя? Да ты относилась к ней просто исключительно, Грейс, она во всем полагалась на тебя. Но я не замечала происходящего!
К нам подошел Джастин.
— Слава Богу, все наконец кончилось! — сказал он, взглянув на Грейс.
Она кивнула.
— Вы вели себя хорошо! — добавил он.
Мне казалось, что между ними существует некоторая враждебность, и в какой-то момент Джастин, должно
— Надеюсь, что так! — сказала Грейс. — Все это очень тревожно.
— Этого нельзя было избежать, — ответил Джастин. — Но вы возвращаетесь в Мэйнорли? Знаете, это может выглядеть так, будто…
— О, все это чепуха! — воскликнула Грейс. — Никто в это не верит, это игры политиканов!
К нам подошла Морвенна.
— Ах, дорогая! — сказала она. — Я искренне надеюсь, что Бен не настолько глубоко подавлен этим…
Бен остановился перед нами и в течение нескольких секунд смотрел мне прямо в глаза. Мне казалось, что все в комнате знают о его чувствах ко мне.
— Я только что говорила, — повторила Морвенна, — что надеюсь, что ты сумеешь оправиться от этого ужасного удара.
— Да, спасибо, я уже оправляюсь, — ответил Бен.
— И ты возвращаешься в Мэйнорли? — спросил Джастин. — Полагаю, это самое лучшее — загрузить себя работой.
— Это единственный выход!
И вновь я перехватила взгляд Бена: в нем была мольба. Я страшно взолновалась и просто не знала, что думать. Я сказала:
— Мне кажется, тетя Амарилис смотрит на меня! Мне нужно подойти к ней и узнать, что нужно.
Это было бегством. Я чувствовала, что поступила весьма странно и что все, особенно Джастин, заметили это.
Я нашла тетю Амарилис. Она сказала мне:
— Дорогая, ты ведь останешься у нас, правда? Дядя Питер очень надеется на это. Все остальные вскоре разойдутся.
Подошел дядя Питер и сжал мою руку.
— Мне бы хотелось, чтобы и Бен немного задержался, — сказала тетя Амарилис. — Это просто ужасно — вернуться в то же место и заниматься предвыборной кампанией после всего случившегося! Говорят, теперь все провалилось. Нужно чудо, чтобы он сумел победить.
— В нашей семье есть люди, умеющие творить чудеса! — заявил дядя Питер.
— Я искренне надеюсь, что у Бена это получится. Я была рада, когда все закончилось. Дядя Питер проводил меня по дому.
Я спросила его:
— Что ты на самом деле думаешь обо всем этом?
— Случившееся просто ужасно! Ничего хуже этого с Беном не могло произойти. Люди склонны верить в худшее: оно всегда интересней, чем лучшее.
Бен на этот раз не выиграет.
— Это будет для него страшным разочарованием: он так старался!
— Он переживет. Самое удачное, что вердикт оказался именно таким, могло быть гораздо хуже. Следует радоваться этому.
На пороге дядя поцеловал меня. Я улеглась в постель, но заснуть не смогла…
Дядя Питер был прав: чуда не произошло, Бен проиграл на выборах.
Итак, он потерпел поражение. Я говорила себе: «По крайней мере он не виновен в смерти Лиззи. Если бы он и собирался убить, он не совершил бы убийства в такой решающий для него момент». От этой мысли мне стало легче.