Таинственный пруд

Карр Филиппа

А у меня на уме было другое: «Как Бен мог сделать это? Должно быть, он уже обдумывал это, в то время как навязывался мне в любовники?»

Теперь уже никому нельзя было верить…

Не знаю, как я прожила следующую неделю. Все казалось каким-то нереальным. Каждый день я просыпалась в убогой маленькой хижине, и рядом со мной был Джервис. Он оставался таким же жизнерадостным. Наверное, азартные игроки по природе своей оптимисты, и явным признаком такого человека является то, что он может долго говорить: «Наверное, это произойдет сегодня, или уже завтра я могу стать

богатым…» Возможно, это должно было нравиться, меня, однако, это беспокоило.

Изредка Джервис выигрывал в карты. Тогда он говорил, что фортуна повернулась к нему лицом, и это всего лишь начало цепи блистательных изменений в жизни: ему повезло за карточным столом и вскоре повезет в шахте.

Я знала, что Джастин тоже играет вместе с ним, и мне хотелось поговорить об этом с Морвенной, но я не могла заставить себя сделать это. В душе я была уверена, что Джастин точно такой же азартный игрок, как Джервис, но результат был все-таки другим. Похоже, у него никогда не было финансовых трудностей, которые преследовали Джервиса. Никого, видимо, это не беспокоило. О долгах знали лишь те, кому Джервис был должен, а вел он себя с той беззаботностью, которую я когда-то считала шармом.

Возможно, я выискивала в Джервисе недостатки оттого, что любила Бена и пыталась внушить себе, что все мужчины — обманщики? Я была обманута Джервисом и, уже оказавшись в глупом положении, не могла позволить себе быть обманутой Беном. Теперь, потеряв Бена, я поняла, как много он значил для меня… Я поняла, что поддерживала свой дух, видя в Бене средство побега… побега к счастью. Действительно ли он был согласен бросить все, если бы я согласилась уехать вместе с ним в Англию? Могло ли это быть правдой? Ведь он немедленно повернулся в другую сторону! Но Лиззи Морли! Ну да, она была довольно хорошенькой… но как мог человек с таким живым умом жениться на Лиззи? В свое время должна была выясниться причина этого.

А пока тянулись эти ужасные дни, в течение которых обитатели городка не говорили ни о чем другом, как о свадьбе. Она должна была состояться в доме Морли, и приглашались абсолютно все.

Для торжественной церемонии прибывал священник из Уоллу, а бракосочетание решили провести в саду перед домом. Говорили, что мистер Морли обратился в Мельбурн к лучшим поставщикам, чтобы они позаботились о должной подготовке к свадьбе. Это событие должно было навсегда запечатлеться в истории городка. По этому поводу у миссис Боулз были свои комментарии:

— Сперва похороны, потом — свадьба, просто не знаю!

Мне так это кажется почти странно: одно по пятам за другим! Прямо не знаю, что будет дальше, то есть, я хочу сказать — кто б такое мог подумать? Теперь имущество Бена и Морли объединится, — сказал Джервис. — У них будет совместное владение. На это Джастин заметил:

— Бен, наконец, сможет застолбить участок на землях Морли! Он давно уже пытался купить у него какой-то кусок.

Я решила, что именно поэтому Бен и женится на Лиззи. Это было единственным объяснением: ему была нужна земля! От этой мысли мой гнев на него лишь усилился.

В течение времени, предшествующего свадьбе, я почему-то была убеждена в том, что ей что-нибудь помешает. Я не могла поверить в то, что это произойдет, и временами мне казалось, что это просто

дурной сон.

Настал решающий день. Стояла прекрасная погода — чуть прохладней, чем в последние дни, когда была жара. Все были возбуждены, и прииск опустел: никто не собирался работать в день свадьбы Бена и Лиззи.

Мистер Морли позаботился о том, чтобы на свадьбу прибыли скрипачи. В саду перед домом расставили кресла: для всех не хватало, и одни стояли, а другие расположились прямо на траве. Наступило напряженное молчание, когда появился священник из Уоллу и занял место возле стола. Вышел мистер Морли, ведя под руку сияющую Лиззи, одетую в белое платье с флердоранжем, затем Артур Боулз с Беном. Когда Лиззи и Бен, стоя рядом, начали произносить слова брачного обета, я закрыла глаза.

Я предпочла бы оказаться где угодно, только не здесь! Но я, конечно, была вынуждена прийти — если бы я осталась дома, люди бы задумывались над этим. На болезнь я тоже не могла сослаться, да мне и хотелось испить чашу сию, хотелось видеть то, что, по моему мнению, являлось совершенно невозможным.

Итак, Бен и Лиззи поженились.

Как мне хотелось домой, в Англию! Как мне хотелось вычеркнуть из памяти весь этот период своей жизни! Как я была глупа: верила в то, что Бен любит меня, и несколько раз уже была близка к тому, чтобы сдаться, однако его предательство заставило меня стать взрослее, и я не собиралась больше никому верить!

Я начала умолять Джервиса:

— Давай поедем домой! Джервис, я не могу жить такой жизнью!

— Понимаю, но потерпи, дорогая… еще немножко, пока мне не повезет.

— Я почему-то уверена, что этого не случится…

— Да как ты можешь такое говорить?

Вспомни Одноглазого и Кэссиди! Сейчас они уже на пути в Англию!

— А кого еще мне вспомнить, Джервис? Они единственные за все это время!

— Завтра на их месте окажемся мы!

— Ты сам в это не веришь…

— Я верю и знаю, что однажды ты будешь просто поражена! Выяснится, что все было не зря!

— Я хочу вернуться домой, чтобы рожать там!

— К тому времени мы будем в Англии!

Что толку было говорить с ним? Золотой капкан держал Джервиса так крепко, что не было никакой надежды на его освобождение. Это будет продолжаться без конца, а если бы мы и вернулись домой, он продолжал бы играть, как раньше. Выхода не было. Я вышла замуж за азартного игрока и больше не любила его. Теперь я любила другого человека — и вновь неудачно, а к тому же на этот раз слишком крепко!

Мне хотелось бы во всем довериться Морвенне, но это было бесполезно: она все равно ничего не сумела бы понять. Кроме того, это расстроило бы ее, а она сейчас так радовалась жизни.

Лиззи стала хозяйкой Голден-холла. Она упрашивала Морвенну остаться в доме.

— Теперь дела обстоят по-другому, и мне следует уходить отсюда, — говорила мне Морвенна. — Я полностью оправилась, а ребенок крепкий и здоровый. Мне надо жить в своем доме, но Лиззи чуть не задушила меня в своих объятиях. Она поразительно эмоциональна! Ее, конечно, невозможно не любить, рядом с ней чувствуешь себя очень спокойно, Анжелет. Бен очень мил с ней, а что касается старого мистера Морли, то он прямо светится от радости!