Таинственный сапфир апостола Петра
Шрифт:
— Соглашайся, — усмехнулся медик, видя, что она испуганно смотрит по сторонам, — доставим в лучшем виде. Быстрее все равно не получится.
Он сам подхватил ее сумку, она же бережно прижала к груди чемоданчик, потому что запястье жгло как огнем, у нее прямо слезы выступили на глазах.
— Ой, какая у нас дивчина! — заорал толстый санитар, впихиваясь в машину.
— Толик, иди-ка ты вперед, я сам с ней поеду, — сказал врач.
Агния вздрогнула, услышав имя Толик. Как-то стало ей нехорошо, что-то такое было связано с Толиком.
Она очнулась, когда машина тронулась с места.
— Успокоительный укол сделать? — спросил доктор, внимательно глядя на нее. — Или капелек?
— Не надо. — Агния выпрямилась и поглядела на медика по возможности твердо. — Сама справлюсь.
Не нужно ей ничего пить, и уж тем более никаких уколов не нужно. Ей нужно сейчас сохранить ясную, трезвую голову. Приехать в офис, избавиться от проклятого чемоданчика, а потом уж она подумает, что все это значит. Может, просто пошла у нее черная полоса?
Анька, близкая подруга, например, всегда утверждает, что жизнь идет полосками, как шкура у зебры — белая, черная, потом снова белая. Но что-то черная полоска у Агнии слишком уж широкая, прямо дорога какая-то получается. Ну да ладно, все же она осталась цела после аварии, а бедный Василий Степанович в больнице. Узнать, как он там… А пока нужно собраться с силами.
Она подняла голову и встретила внимательный взгляд доктора. Нормальный взгляд такой, участливый просто. Глаза усталые, небось, сутки дежурит, морщинка на переносице. Черты лица неправильные, но все вместе производит приятное впечатление.
— Ты как? — спросил он негромко и взял ее за руку.
И Агнии захотелось вдруг прислониться к его плечу и затихнуть. Чтобы отпустило хоть ненадолго нечеловеческое напряжение последних дней. Немножко передохнуть от этой гонки. Чтобы рядом был надежный человек…
«Не расслабляться, — тут же возникла в голове трезвая мысль, — ничего еще не закончено. У тебя на руке висят полтора миллиона».
Она дернула руку, отчего запястье вспыхнуло болью. Доктор внимательно рассматривал рану.
— Сними это, — сказал он, — нужно рану обработать.
— Не могу, — соврала Агния, — ключа нет. И открыть чемоданчик не могу, — добавила она на всякий случай, — кода не знаю.
— Ну-ну, — усмехнулся он, затем вложил ей в руку пакетик, — потом, когда снимешь, обработай мазью и повязку налепи. А то еще зараза какая-нибудь привяжется.
— Спасибо…
Он отпустил, наконец, ее руку, но все качал головой.
Тут у водителя заговорила рация. Узнав, что машина свободна, диспетчер передала новый вызов.
— Повезло девушке, — сказал водитель, не оборачиваясь, — как раз мимо проедем.
Агния подумала было, что кончается ее черная полоса, но решила пока на это не рассчитывать, чтобы не спугнуть удачу.
Офис фирмы господина Борового, ныне покойного, располагался над главным его
Острым глазом, однако, она отметила, что охранник, стоящий обычно у входа, нынче вовсе не смотрит ни на улицу, ни на входящих в магазин посетителей, а читает газету. И ворот рубашки у него расстегнут, и сама рубашка несвежая, не иначе, как второй день носит. Раньше такого у них не бывало.
Правильно говорил Василий Степанович, подраспустились все за такое короткое время, кот из дому — мыши в пляс. Ох, не забыть в больницу позвонить, как он там…
Обойдя здание, она свернула во двор, ворота как раз были открыты, пропуская фургон с мебелью. Что-то привезли со склада, надо будет проверить, что там.
Хотя магазин был не в ее ведомстве, Агния наблюдала за ассортиментом, чтобы успеть напомнить шефу, если его понадобится пополнить.
Дверь служебного входа тоже была не заперта, а это уж явный непорядок. Услышав ее шаги, навстречу выскочил охранник, вытирая рот рукавом.
— Это что такое? — Она указала на дверь и нахмурила брови.
— Так они же все время ходят и ходят! — заговорил он. — То накладную забыли, то филенку потеряли, то еще что-то… Ну сил же нет все время к двери бегать!
Резкая отповедь застыла на губах Агнии. Она услышала в голосе толстого охранника непривычные наглые нотки. Раньше-то все они перед ней лебезили. Вообще у шефа дисциплина была на высоте, пикнуть не смели, знали, что, если что не так — мигом на улицу выставит. А теперь вот осмелели. Но, в конце концов, какое ей дело? У этого кабана свое начальство есть, пускай разбирается. А ей нужно избавиться от чемоданчика и ехать домой, отдохнуть хоть немного.
Агния поднялась по лестнице, прошла по полутемному коридору. Мелькнула мысль зайти в туалет, чтобы хотя бы причесаться, но чертов чемоданчик в буквальном смысле слова жег руку, так что она решила идти как есть.
Встретилась ей только уборщица, которая лениво размазывала грязь по полу. Тоже еще новшество — раньше убирали только после окончания рабочего дня, а теперь вот делают, как им удобно. Из дверей бухгалтерии выглянула озабоченная сотрудница, Агния не вспомнила, как ее зовут. Наткнувшись на Агнию взглядом, девица тихонько ахнула и скрылась в бухгалтерии.
Агния свернула в коридор, где была приемная, в которую выходили двери кабинета Борового и Лисовского, ее небольшой кабинетик был рядом с приемной — почти незаметная дверь без таблички.
В приемной сидела секретарша Нелли Леонидовна — представительная дама постбальзаковского возраста.
Если Агнию жене Борового никак не удавалось выжить, то уж молодую секретаршу она бы ни за что не потерпела. Все в офисе знали, что Алина была у шефа третьей женой, что когда-то она и сама работала секретаршей, то есть знала всю кухню.