Таинственный сапфир апостола Петра

Александрова Наталья Николаевна

— И кто же сейчас владеет этим артефактом? — осторожно осведомился полковник.

— Сейчас — никто, — ответила женщина, быстро взглянув на него. — В настоящее время артефакт разделен. Но он… Он хочет соединиться, хочет вернуть свою былую мощь. И мы с вами сделаем так, чтобы это произошло. Вы принесете мне все его части, и здесь, в этом доме, произойдет чудо. Он воссоединится, станет единым целым, и тогда… Впрочем, не будем забегать вперед.

Она замолчала, пристально взглянула на полковника и повторила своим мелодичным голосом:

— Не

будем забегать вперед. Пока, полковник, вы должны найти и принести мне все части этого артефакта. Я передам вам все материалы, которые у меня есть…

Елена Юрьевна снова хлопнула в ладоши. В комнату тут же вошла девушка с подносом в руках. На подносе стояла чашка чая и лежала тонкая пластиковая папка с какими-то документами.

Полковник бережно взял эту папку, положил ее на край стола, пригубил чай.

Лиза снова тихо удалилась.

Елена Юрьевна дождалась, пока полковник допьет чай, и негромко проговорила своим мелодичным голосом:

— Вы поняли, полковник? Мне нужна эта вещь, очень нужна. Надеюсь, вы мне ее принесете…

Она замолчала, не сводя взгляда со своего собеседника, и это молчание, и этот взгляд были наполнены смыслом.

Полковник отлично понял, что значил этот пристальный взгляд: если он не принесет ей то, что она хочет, ему придется плохо. Очень, очень плохо.

Он почувствовал себя так, как в то мгновение, когда взглянул в микроскоп на бабочку: за красивой оболочкой скрывалось нечто уродливое, безжалостное и опасное.

Агния провела помадой по губам и в последний раз окинула себя взглядом в зеркале. Все в порядке — костюм, макияж и, самое главное, — выражение лица. Спокойное, сдержанное, деловое. Правильно, она здесь не на отдыхе, а по работе. Они с шефом прилетели на антикварный художественный аукцион «Ка Чезаре». Ее шеф господин Боровой — владелец сети антикварных салонов в Москве, Петербурге и еще нескольких городах. Человек, прямо скажем, отнюдь не бедный. Дела у него идут неплохо, уж Агния знает это не понаслышке. Сюда, в Венецию, они прибыли вчера вечером, аукцион начинается сегодня. Как всякий деловой человек, шеф ценит свое время.

Агния посмотрела на часы и заторопилась. Но не успела выйти, как в сумочке зазвонил мобильник.

— Агния Львовна? — послышался в трубке голос Толика. — Антон Степанович просил узнать, вы скоро спуститесь?

Так… Агния с трудом проглотила готовые сорваться с губ резкие слова, сосчитала в уме до десяти. С Толиком нужно вести себя спокойно и сдержанно, никак не реагировать на мелкие колкости. На ее часах без трех минут двенадцать, они договорились встретиться внизу в холле в полдень. Так какого черта?

Либо Толик проявляет инициативу, чтобы досадить ей лишний раз по мелочи, либо шеф встал сегодня не с той ноги и с утра ищет, на ком бы сорвать злость.

— Иду, — сказала она спокойно, — уже спускаюсь.

С Толиком у нее отношения

не сложились. Он был у шефа охранником, водителем, иногда нянькой. В тех редких случаях, когда в душе у шефа поднимало голову его рабоче-крестьянское происхождение и он свински напивался. Как говорил дед Агнии, до положения риз.

Справедливости ради следует заметить, что бывало это нечасто.

И как-то раз, когда они все трое находились в гостинице, Толик, уложив хозяина, явился к Агнии в номер. Без стука, дверь открыл сам, это он умел. Свое вторжение он мотивировал тем, что шеф проспит теперь сутки, а делать все равно нечего.

Агния сразу поняла, что с такими людьми никакие разговоры и отказы не помогут, Толик воспримет их как прелюдию к сексу. Поэтому она бросила на пол вазу с цветами, после чего позвонила портье и попросила прислать кого-то, чтобы убрали осколки. Толик обложил ее матом и ушел, а за вазу содрали утром несусветные деньги. Толик, увидев счет, открыто злорадствовал. И еще сказал, чтобы не вздумала жаловаться шефу, а не то он Агнию не убьет, но морду ей попортит.

Агния видела, что он трусит — а вдруг шеф встанет на ее сторону. Но жаловаться не стала — ни к чему это. С тех пор Толик пользовался любым случаем, чтобы ей подгадить по мелочи. Нарочно забывал отправить ее багаж, нарочно сообщал ей более позднее время встречи с шефом, чтобы Агния опоздала. Ну и далее в таком духе.

Агния вышла из лифта и увидела, что шеф нетерпеливо ходит по холлу. И тут же уверилась, что Толик в данном случае ни при чем, просто у шефа в душе проснулось его трудное детство. Или боевая юность. А может быть, даже его остальное криминальное прошлое.

Когда так бывало, то шеф, который и так-то не блистал красотой, становился и вовсе противным. Глазки прятались под нависшими бровями, нижняя губа брезгливо отвисала книзу.

«Как у Габсбургов, — в который раз подумала Агния, — эта фамильная нижняя губа, на портретах даже видно. Только непонятно, причем тут мой обожаемый шеф? Говорил он как-то, что не знает своего отца, так неужели в далекий поселок городского типа, который сам шеф называет форменной дырой, забрел случайно потомок австрийской императорской фамилии?»

Сарказм помогал Агнии переносить шефа, когда он бывал в плохом настроении.

— И где ты ходишь? — рыкнул шеф грозно. — Обождались уже! Знаешь, как дорого мое время?

Агния не ответила, сохраняя на лице невозмутимость. Этому она научилась за время работы с шефом.

— Работать у меня надоело? — не унимался шеф. — Распустились все! Надо вас к рукам прибрать!

Агния перехватила злорадный взгляд Толика. Нет, ну все-таки он примитивен до неприличия, просто одноклеточный какой-то! Ну, знает же прекрасно, что шеф просто пар выпустит, да и успокоится. Шеф в принципе ее работой доволен, так что увольнять в ближайшее время не собирается. А в делах он не человек настроения.