Таинственный след
Шрифт:
— Вы тоже врач?
— Только учусь.
— Через год она станет дипломированным специалистом, — сказала работник министерства.
— Вы узнали о нас много, о себе не хотите рассказать. Кто вы? Давно машину водите? — загадочно улыбаясь, сказала Алтыншаш. — А какая ваша основная профессия?
Талгата смутил прямой вопрос о профессии, но он громко расхохотался:
— С тех пор, как начал работать, одна у меня профессия.
— Вы меня и в самом деле не узнали?
— Хоть и не был с вами знаком раньше, но не могу сказать,
Алтыншаш покраснела. Интересный разговор прервался сам собой, когда машина вышла на прямую дорогу, проложенную в невеселой степи. Каждый, думал о чем-то своем или тихо дремал. Солнце уже клонилось к закату, когда показались вдали заводские трубы, элеватор и синие деревья.
— Вот и Коктал, — сказал Талгат. Женщины завозились, стали смотреть вперед, вытягивая шеи. Теперь Алтыншаш скосила глаза и спросила:
— Мы ехали с вами в одном вагоне, помните? Вас тогда здорово шатало из стороны в сторону. Я очень смеялась. Хотите знать, почему я смеялась? Потому что вы не были пьяны.
— Как вам удалось это узнать?
— У пьяного глаза мутные, подернуты какой-то слизью, а у вас были смеющиеся глаза и очень трезвые.
— Я, видимо, протрезвел, когда вас увидел, — попытался обернуть Талгат этот опасный разговор в шутку. «Эх, неуклюже сработал. Молодая девушка заметила мою игру, а опытный враг сразу бы разоблачил. Надо обратить внимание на это, научиться работать тоньше», — подумал он.
Алтыншаш сказала:
— Хоть вы узнали многое за короткое время, вы это сделали не просто из любопытства. Итак, вы утверждаете что вы шофер?
— Вы слишком высокого мнения обо мне. Благодарю! Но вы говорите загадками, малопонятно.
— Не забывайте, что я будущий врач-психиатр.
— Среди нас, шоферов, редко встречаются психически больные. — Талгат поправил зеркало так, чтобы видно было в нем девушку. — Вы сомневаетесь в моей профессии? Да разве стал бы я мучиться по такой жаре, если бы имел за душой что-нибудь получше? Но я благодарен вам за то, что вы были откровенны, и из вежливости согласен со всем, что вы тут наговорили.
Скоро машина уже въезжала на окраину поселка. У самого въезда в толпе стоял Бахытжан. Он издали узнал машину Талгата, бросился за ней, схватился за ручку дверцы. Машина немного проехала и остановилась.
— Эй, парень, ты что, очумел?! Хочешь дверь вырвать?
Бахытжан, увидев Талгата, очень обрадовался. Радости своей он был не в силах скрыть.
— Жена у друга родила. На автобус я не успел. Да здесь ведь всего-навсего шесть километров. Будь другом, подвези.
— Ты же видишь, у меня пассажиры. Ничего сделать не могу.
Алтыншаш, видя радостное состояние Бахытжана, сказала Талгату:
— За друга можно и порадоваться. Мы сейчас сойдем возле гостиницы. Если вы не очень устали, отвезите товарища.
Талгат кивнул головой, разрешая садиться. Он вез Бахытжану одну из фотографий портрета, сделанного со слов Калампур.
— Ну и золотая вы девушка, Алтыншаш! — воскликнул он, пожимая ей руку. Алтыншаш покраснела и вырвала руку. Талгат, ребячась запел:
Спасибо, аист, Спасибо, птица...Алтыншаш удивилась такому бурному проявлению радости, не сводила с Талгата глаз. У самой гостиницы она сказала:
— До свидания, загадочный человек!
Талгат думал раньше задержаться в Коктале дня на два, чтобы выяснить положение на месте. Хотел встретиться кое с кем. Но теперь он не стал медлить, а отправился в тот же день обратно.
Насир остановился не в гостинице, а на частной квартире. Оставив машину на улице, Талгат вошел во двор, в окне Насира горел свет. Постучал.
— Кто там? — спросил спокойный голос.
— Вы такси вызывали?
Насир открыл дверь. Обняв Талгата за плечи, он ввел его в комнату.
— Вы быстро вернулись. Что-нибудь случилось?
— Вспомнил я того, проклятого! — и Талгат рассказал, где он видел человека, который был на фотографии.
— Итак, он в этом городе?
— Я сам видел, как он сошел с поезда.
— Один?
— С ним была молодая женщина.
— Как она выглядит?
— Не помню. Ей, примерно, лет двадцать пять. Светловолосая. Но человек, которого видел я, не похож на этого. Тому уже за сорок и лицо у него грубое, словно вырубленное топором. Может, поэтому я и не вспомнил сразу.
— Опиши его подробно, — майор протянул Талгату лист бумаги.
Вскоре был готов новый портрет, сделанный с помощью Талгата. Захватив фотографии, Насир вылетел в пограничный район. Мырзаш, оказывается, выписался и уехал домой, в колхоз «Алга», и поставил юрту у подножья Коктюбе. В доме он жил только зимой. В юрте было множество ковров, гора пуховых одеял, расстелены богатые кошмы с темными узорами «рога архара». Пестрели текеметы, отливал тяжелым блеском шелк покрывал. Сам хозяин лежал на почетном месте, подложив под локоть подушки, и попивал чай. Увидев входящего Насира, и он и Калампур обрадованно вскочили на ноги.
— Это же давешний мальчик, — сказала Калампур.
— Проходи, сынок, будь гостем, — отозвался старик. — В доме все живы-здоровы? Здоров ли скот? Когда же ты приехал сюда? — он пожал майору руку и усадил рядом с собой.
— Только что приехал, аксакал. Сейчас с автобуса.
Калампур стала взбалтывать в сабе крепкий кумыс, разлила по пиалам. Это был очень вкусный кумыс, без острого кислого привкуса, которого не любил Насир. Майор с наслаждением выпил две пиалы. Когда гость утолил жажду, Мырзаш коротко приказал Калампур: