Таинственный спаситель

Хойт Элизабет

— Бьюсь об заклад, что к первому снегу ты уже сможешь читать сама, — мягко проговорил Уинтер.

— Правда? — Пич на мгновение просияла, потом посмотрела с сомнением.

— До зимы еще так далеко.

— Она придет раньше, чем ты думаешь. — Мейкпис встал, но тут же импульсивно присел перед девочкой на корточки и взял ее руки в свои. — Я собираюсь писать Джозефу ответ. Хочешь добавить к нему свою записку?

— Но я не умею писать.

— Я тебе помогу.

Пич робко взглянула

на него.

— Да, мне хотелось бы.

— Вот ты где! — крикнула Темперанс от двери.

— Сестра… — Уинтер поднялся, подошел к ней и заключил в объятия. — Ты вернулась.

— Уинтер! — Она отстранилась, озадаченно воззрившись на него. — Что это значит?

— Я рад тебя видеть. — Он пожал плечами.

— Но… — Она оглядела комнату, полную детей, которые с любопытством глазели на них, и вытащила его в коридор. — …ты же никогда не обнимаешься. И ты правда держал за руки ту маленькую девочку, или мне показалось?

Он заморгал.

— Правда держал.

Темперанс пощупала его лоб.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Конечно. — Он отвел ее руку и улыбнулся. — Ну как прошел загородный прием?

— Ужасно!

— В самом деле?

— Ну нет, — вздохнула Темперанс. — Некоторые дамы были вполне милы и любезны, к тому же там поблизости развалины, которые я с удовольствием обследовала.

— Стало быть, все оказалось не так плохо, как ты предполагала.

— Хочешь сказать, что ты мне так и говорил? — подозрительно спросила она.

— Вовсе нет. — Уинтер с минуту с интересом разглядывал сестру.

— Что такое? — Она нервно дотронулась до носа. — Я испачкалась?

— Нет, но что-то изменилось, — заметил он.

— О! — Щеки ее, которые несколько округлились, порозовели. — Ты пока не должен был это знать.

— Что знать?

— К зиме я ожидаю счастливого события, — чопорно проговорила Темперанс.

— Правда? — Уинтер на мгновение ощутил укол боли где-то в области сердца: Изабель никогда не испытает этой радости. — Потом широкая улыбка осветила его лицо: — Как чудесно!

— Спасибо. — Темперанс прикусила губу, но и сама больше не могла сдерживать улыбки. — Ох, я так рада, Уинтер, ты даже не представляешь!

— А Кэр?

Она раздраженно выдохнула.

— Он так нервничает, что можно подумать, будто это он носит ребенка. Но это одна из причин, почему я приехала сюда. У меня к тебе просьба.

Он вскинул бровь.

Она стиснула руки перед собой.

— Я подумала, нельзя ли мне забрать Мэри Уитсон? Забрать к себе. Кэр хочет, чтобы было кому помочь мне, если почувствую себя нехорошо, а после рождения ребенка нам понадобится няня. Она прекрасно подойдет, и, кроме того, я ужасно скучала по ней, с тех пор как уехала из приюта. Пожалуйста.

—

Конечно, — ответил Уинтер радостно. — Думаю, Мэри Уитсон это придется по душе.

— Ой, здорово! — Темперанс просияла. — Ну, если это решено, мне следует вернуться.

Уинтер заморгал.

— Куда вернуться?

— На собрание Женского комитета помощи приюту для сирот и подкидышей, — отозвалась Темперанс резковатым тоном. — Ты разве не знал, что мы проводим собрание внизу, в гостиной?

— Сейчас?

Он почувствовал, как энергия забурлила в жилах. Если они проводят собрание Женского комитета, значит, Изабель здесь. Он не видел ее целую неделю — с тех пор как убил Сеймура. Все это время он был занят восстановлением порядка в приюте и помощью травмированным маленьким девочкам, которых использовали в чулочной мастерской, но не это главная причина, почему он держался на расстоянии от Изабель.

В тот день темная сторона его души вышла наружу. Он убил человека, чего никогда раньше не делал. Не так-то это легко — отнять чью-то жизнь. Он истово молился, спрашивая себя, не стоит ли ему оставить Изабель ради нее самой. Но у этой темной стороны была и другая грань, он всегда знал это. Когда он давал себе волю, то мог свободно обнимать Темперанс. Мог взять руки маленькой девочки в свои, чтобы успокоить ее. Он теперь знал, что ему никогда не стать таким директором, каким был его отец: отстраненным, сдержанным, но добрым. Нет, он будет слишком заботиться, слишком переживать, слишком сильно горевать по пропавшему или умершему ребенку. Но в случае успеха? Когда удастся кого-то спасти? Кому-то помочь? Он знал, что радости его, вероятно, не будет предела.

Он не может изменить себя, даже если б захотел, ему суждено быть именно таким, и Уинтеру подумалось, что теперь можно спокойно с этим жить.

Но есть одна особа, одна прелестная, упрямая, безнравственная леди, без которой он не может жить, и она, очевидно, в эту минуту сидит внизу, в гостиной.

Неделя была чересчур долгой.

— Прошу прощения, — пробормотал он сестре.

— Куда ты? — прокричала ему вслед Темперанс.

— Навстречу своей судьбе.

— О чем вы только думали? — Изабель с удовольствием наблюдала, как Амелия Кэр сурово вскинула патрицианскую бровь на леди Пенелопу.

Амелия вернулась в город только накануне вечером, по-видимому, из-за письма, написанного Маргарет несколько недель назад.

— Но ведь я же хотела как лучше для детей. — Леди Пенелопа умоляюще распахнула свои фиалковые глаза. — И Артемис сказала, что это хорошая идея.

Мисс Грейвс, которая как раз сделала глоток чаю, поперхнулась.