Таинственный венецианец (другой перевод)
Шрифт:
— Видал, — промурлыкала она призывно, — простите меня, если я чем-то вас обидела. Но не будьте таким букой, скажите же, что прощаете меня!
Видал Чезаре посмотрел на нее. Ее лицо было так близко, что он мог видеть маленькие морщинки вокруг ее глаз и в уголках губ. Не так уж она молода, как хочет казаться! Но все равно Челеста выглядела потрясающе красивой, он не мог этого не признать. Однако почему-то она вызывала у него неприязнь, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отпрянуть, когда она прикоснулась губами к его щеке.
— Видал, вы знаете,
— Да, знаю, — кивнул он.
— Ну и?..
— Давайте не будем торопить события, Челеста, — спокойно ответил граф. — Надо проще смотреть на вещи, дорогая. У нас полно времени.
Глаза Челесты сузились. В отношениях с мужчинами она всегда сама задавала тон, и это был первый случай в ее жизни, когда она неожиданно потерпела неудачу. Челеста отшатнулась от него и выпрямилась. На ее щеках заиграл лихорадочный румянец, предвещая, как сказала бы Эмма, припадок гнева. Однако в этот раз Челеста не потеряла самообладания, сейчас этого делать не следовало, пока… Пока они не поженятся. Став графиней Чезаре, она сумеет поставить его на место и не допустит больше подобного обращения с собой.
Чезаре внимательно наблюдал за ней, отчасти забавляясь ее поведением. Она вела себя словно оскорбленный ребенок, и все потому, что дела пошли не так, как она планировала.
Закусив губу, чтобы скрыть свое раздражение, Челеста спросила:
— Есть ли здесь острова с пляжами, где можно позагорать и поплавать? Как насчет Мурано? Это не там делают знаменитое венецианское стекло?
Чезаре лениво закурил сигарету:
— Купаться можно на острове Лидо.
— Нет, меня интересует более уединенное место. Купание в толпе не привлекает меня. Я хотела бы устроить пикник на одном из пустынных атоллов. Мы сможем это сделать, Видал?
— Вы имеете в виду… мы вдвоем? — нахмурился Чезаре.
— Почему нет?
— Я подумал, может ваша падчерица захочет к нам присоединиться. Тем более что она еще ни разу со дня вашего приезда не искупалась в море, а молодые так любят бывать на пляже.
Челеста провела языком по пересохшим губам.
— Эмма должна развлекаться сама, — холодно ответила она. — Я ей не сторож.
— Однако мне кажется, было бы негостеприимно оставить ее опять дома на весь день с моей бабушкой. Хотя я знаю, что им вдвоем очень хорошо. Бабушка рассказывала мне вчера вечером, какая способная ученица Эмма. Графиня учит ее разбираться в искусстве, объясняет, как узнать, подлинная картина или нет, ну и тому подобное. Вашей падчерице, кажется, нравятся эти занятия.
— Перестаньте называть ее моей падчерицей, — сказала сквозь зубы Челеста.
— Почему? Разве это не она?
— Конечно, она. Я бы не привела в ваш дом какую-нибудь мошенницу.
— Хорошо. Но послушайте, моя дорогая Челеста, вы находитесь в палаццо уже несколько дней, и в течение всего этого времени Эмма не имела возможности куда-нибудь выйти, кроме того первого дня, конечно, — сказал он, вспоминая. — Мы с ней тогда были в лагуне.
Взгляд Челесты стал колючим
— Как я поняла, Эмма в тот день собиралась пройтись по магазинам. Оказывается, она успела провернуть сразу два дела.
Чезаре запоздало подумал, что ему не следовало говорить об этой прогулке Челесте. С ее темпераментом она, вернувшись в палаццо, наверняка устроит падчерице «веселую жизнь».
— Я встретил Эмму в тот день на пристани. Она была свободна, я тоже. Я предложил ей показать Венецию. Это все.
Теперь его тон был холоден, почти груб. Его раздосадовало, что приходится оправдываться перед Челестой. Та удивленно посмотрела на него и отвернулась. По тому, как она стиснула зубы, Чезаре понял, что Эмма услышит от своей мачехи весьма неприятный монолог.
— Челеста, — сказал он умышленно ласковым тоном, — cara mia, это была совершенно невинная прогулка. Да и что вообще могло быть? Но, моя дорогая, если мы собираемся более близко узнать друг друга, то, естественно, мне хотелось бы ближе познакомиться с девочкой, которая, возможно, станет моей… э-э… нашей падчерицей.
Он придавал голосом особое значение словам, и Челеста немного смягчилась, не в силах противиться его обаянию. А когда наконец они прибыли в палаццо, граф был почти уверен, что она уже забыла об этом разговоре.
Граф Чезаре был бы в шоке, окажись он свидетелем сцены в спальне Челесты после ленча, когда графиня удалилась в свои апартаменты немного отдохнуть. Но он в тот момент куда-то исчез, не сказав никому ни слова. А Челеста позвала Эмму в свою комнату под каким-то предлогом и, как только тяжелая дверь, скрадывавшая все звуки, за ними закрылась, набросилась на падчерицу, как кошка, атакующая мышь.
— Ты — маленькая лгунья! — кричала она в бешенстве. — Я могу перебросить тебя через колено и отшлепать туфлей за то, что ты делаешь из меня дуру!
Эмма в изумлении отпрянула.
— Тогда ты сможешь убедиться, что легче сказать, чем сделать, — ответила она, стараясь сохранять спокойствие. Ей было смешно представить, что такое маленькое и хрупкое создание, как Челеста, вдруг нападет на нее, юную амазонку, да еще с комнатной туфлей.
— Не умничай, Эмма! — зло предупредила Челеста.
— Ну, что опять не так? Что я такого сделала, чем вызвала такой фейерверк?
— Ты была на прогулке с Видалом, вот что! — продолжала бушевать Челеста. — А мне сказала, что идешь по магазинам!
Щеки Эммы вспыхнули, но она сумела сохранить чувство собственного достоинства.
— Верно, — спокойно ответила она, — я сказала так, когда уходила. Но когда я вернулась, ты не спросила меня, где я была.
— Ты хитрая и дерзкая девчонка! — воскликнула Челеста. — Естественно, я тебя не спросила. Я была полностью уверена, что ты ходила за покупками.
— Ну и что? — спросила Эмма, теряя терпение. — Граф пригласил меня на прогулку на своем катере. Мы побывали в лагуне, и это все. Он был очень любезен и довольно мил, и мы, естественно, не сделали ничего такого, чего следует стыдиться.