Таинственный венецианец (другой перевод)

Мэтер Энн

Чезаре слегка усмехнулся.

— Вы вновь стараетесь все выяснить до конца. Похоже, что вы просто ищете причину, чтобы от меня избавиться, — заметил он сардонически.

— Чезаре! Я… я только хочу убедиться, что вы действительно уверены в своем решении. Если вы будете сожалеть об этом впоследствии, я этого не переживу.

— Сожалеть о том, что женился

на тебе? — Чезаре протянул руки и прижал девушку к себе. — Уверен, что нет. А что касается всего остального… В то утро, когда ты пропала, графиня сказала мне, что она все обдумала и решила, что палаццо не идет ни в какое сравнение с личным счастьем. И убедила ее в этом ты!

— Я?

— Думаю, она догадалась, что я влюблен в тебя.

— О, Чезаре, я так рада! — Эмма обняла его за шею. — Прости, что сомневалась в тебе. — Она тоже перешла на «ты». — Но это была ужасная неделя для меня.

— Но теперь все закончилось, — нежно прошептал он, зарываясь лицом в ее мягкие шелковистые волосы и ощущая ответный трепет ее тела. — Ты понимаешь, что твоя репутация будет погублена, если ты останешься здесь со мной?

— А кого это заботит? — Эмма хмыкнула и подставила ему для поцелуя губы. — Ты ведь собираешься жениться на мне? — нежно прошептала она. — Да?

— Как только закончу дела и все подготовлю, — хрипло ответил Чезаре.

Через четыре недели они обвенчались и уехали проводить свой затянувшийся медовый месяц в Западную Индию. Эмма была на седьмом небе от счастья. Она почти помешалась от любви к своему красавцу мужу и от ощущения собственной власти над ним. В жарких лучах их взаимной любви и южного солнца она превратилась в загорелую красавицу. Чезаре доставляло истинное удовольствие выбирать ей наряды, превращая ее из девушки-подростка в джинсах и свитерах в утонченную даму высшего света.

В один из жарких дней, когда они лежали в тени пляжного зонтика на серебристом песке недалеко от арендованной графом виллы, Эмма вдруг спросила:

— Чезаре, скажи мне честно, ты действительно звонил тогда в «Даниеле»?

Ну, в тот день, когда мы столкнулись с тобой в холле?

— А ты мне поверишь? — усмехнулся он.

— Да, если ты скажешь, что так и было.

— Ну… да… я звонил.

— Но почему?

— Не знаю, — пожал плечами Чезаре. — Мне тогда показалось, что ты выглядишь совершенно потерянной и одинокой, и я тебя пожалел.

— Спасибо, — ответила Эмма.

Тон ее был полон сарказма.

— Нет, действительно! Ты так расстроилась потому, что Челеста обрушила на тебя неприятные новости?

— Да… Я тогда только-только познакомилась с графиней и чувствовала себя ужасно оттого, что мы с мачехой вводили ее в заблуждение.

— Правда? Я познакомился с Челестой тем же вечером и боялся, что ее присутствие в палаццо и ее миллионы долларов поставят под угрозу мои дела с синдикатом. Люди бен Махли были уверены, что я полностью разорен и сделаю все ради денег. Потом я встретил тебя. А когда ты появилась в палаццо, решил использовать тебя как прикрытие. Ты это знаешь… Я пытался игнорировать Челесту, делая вид, что увлечен тобой. В общем, совершенно все запутал. И всех.

— Кроме нас самих.

— Но мы ведь тоже запутались! Из-за своей глупости я едва не потерял тебя. И если бы бен Махли тебя захватил… — Он с присвистом выдохнул сквозь сжатые зубы. — Давай больше не думать об этом.

— Представь себе, — прошептала она, пробегая нежными пальцами по его загорелой груди, — я думала, что почти потеряла тебя!

— Но ты же не потеряла, — прошептал он ласково.

— К счастью нет. Знаешь, мне хотелось умереть, когда я думала, что ты меня не любишь.

— Ну, в мире нашлось бы много мужчин, которые с превеликим удовольствием бы меня заменили, — сказал он, насмешливо улыбаясь.

— Мне нужен только ты, — смущенно прошептала Эмма.

— А вот это мне нравится! — воскликнул Чезаре и поцеловал ее в губы. — Я не говорил тебе, что ты чертовски сексуальна?