Таинственный всадник
Шрифт:
Винсент вздохнул:
– Что еще?
– Ну, как вы можете догадаться, когда Депардье начал задавать вопросы, я подумал, что будет весьма благоразумно с моей стороны задать несколько своих, и, кажется, цена, которую еврей дал вашим рубинам, несколько ошибочна.
– Ошибочна? То есть?
– Очевидно, он не принял во внимание древнюю и весьма славную историю драгоценных камней и семейства, которому они принадлежали. Проданные по отдельности, браслет, ожерелье, серьги и брошь действительно составили бы в общей сумме, вероятно, сорок или пятьдесят тысяч фунтов. Но проданные как полный гарнитур, – Рос сделал паузу и слегка
– Двести тысяч фунтов? – Сросшиеся брови Винсента сошлись на переносице. – За несколько ниток с рубинами?
– Это не просто рубины, дорогой друг; очевидно, что они восходят ко времени походов крестоносцев. Какие-то драгоценные камни были захвачены при падении Иерусалима и подарены Элеаноре Аквитанской [2] ее сыном, Ричардом Львиное Сердце. А она отдала их своему защитнику, темному рыцарю, в счет оплаты за хорошую службу. Рыцарь завещал их одному из своих сыновей, Эдуарду Фитц-Рэндвулфу Блоису, который впоследствии сделал из них гарнитур. И вы обладаете ими сегодня.
2
Аквитания – историческая область на юго-западе Франции. В средние века – герцогство, присоединенное в 1137 году к владениям французских, в 1154 году – английских королей. С XIII века называется Гиенью. – Примеч. пер.
– Они старые – это вы мне хотите сказать, да?
Рос презрительно улыбнулся:
– Они названы гарнитуром «Кровь Дракона» после темной, таинственной истории, произошедшей в этом семействе. Они были потеряны, но их считают одним из наиболее важных сокровищ Франции из-за жемчуга.
– Жемчуга? – Винсент сердито нахмурился, изучая коробку, но видел только рубины и алмазы.
– Жемчуг был в броши, – терпеливо пояснил Рос. – Это подарок Элеаноры Аквитанской ее внучке, Элеаноре Бретан–ской, которая, в свою очередь, подарила его как символ благодарности и привязанности тому же Эдуарду Фитц-Рэндвулфу Блоису: он, рискуя жизнью, спас ее от верной смерти от рук ее дяди, короля Иоанна [3] Дальше слухи касаются сына Элеаноры Бретанской, которая вышла замуж за одного из Блоисов, но…
3
Король Англии (1199–1216).
– Вы совсем запутали меня, Рос. У этой истории есть точка?
– Дело в том, что ценность гарнитура определяется еще и уникальностью жемчуга, названного «Жемчугом Бретани». Он, мне говорили, такого уникального цвета и размера, что нет в мире подобного ему, и без броши, доказывающей цельность и подлинность гарнитура, мы могли бы с тем же успехом владеть ящиком симпатичного стекла.
Винсент по-прежнему хмурился.
– Так теперь, вы говорите, мы не только должны ловить этого проклятого бандита, но еще и брошку найти?
– Точно.
– А если он откажется пойти нам навстречу или он ею уже распорядился?
– Тогда мы покажем ему, как он неправильно, как опрометчиво поступил, когда оказался у нас на дороге.
Винсент долго думал, прежде чем нагнулся и вытащил из ножен, спрятанных в голенище сапога, тонкий, острый клинок.
–
Рос, который не раз видел своего компаньона за работой, тускло улыбнулся.
– Да, в общем, держите лезвие хорошо заточенным, потому что я то же самое пообещал Пакстону, если он попытается надуть нас снова.
Винсент захихикал и вернул нож обратно в ножны.
– Я вас уверяю, жадность – одно из самых ярких достоинств человека.
– Жадность – да. Глупость – нет. Я был удивлен его непроходимой тупостью, когда он попытался нас отсечь от сокровищ д’Орлонов.
– Может быть, к нему вернулась сентиментальность? – Винсент насмешливо фыркнул. – Он-то подумал, что все мертвы. И потерял дар речи, когда дети его бедной покойной сестры появились на пороге его дома.
– Целый год мы убеждали герцога д’Орлона и его сыновей довериться нашей сети курьеров. Того, что он наконец положил в наши хранилища, нам хватило бы, чтобы жить по-королевски до конца дней. Мы сможем это сделать, если вы выполните свою часть дела и сразу же заделаете ей ребенка.
Винсент развел руками.
– Я уж постараюсь, можете быть уверены. Но если родится девочка? А не мальчик?
– Можете утопить ее, как котенка, и попробовать снова. Нам нужен собственный законный наследник, и чем скорее, тем лучше. Я не доверяю Пакстону и не хочу держать его в нашем деле до конца, поскольку он уже попробовал однажды избавиться от нас.
– Хорошо, что вы нашли те бумаги в его конторе.
Рос кивнул:
– Если бы он поторопился и стал законным опекуном мальчика, тогда он единственный обладал бы контролем за состоянием, пока мальчик не достигнет совершеннолетия. Когда я указал ему на это, толстый ублюдок заявил, что не собирается делиться с нами, поскольку он единственный живой родственник покойной сестры, то есть законный опекун. Уверяю вас, – Рос стиснул зубы, вспомнив эту сцену, – ему крупно повезло, что я не всадил ему пулю в ухо, а просто задел мочку. Повезло ему и в том, что я остался доволен – я увидел, как он обмочился, прошу прощения.
– Мальчишке не повезло – зря он прибежал в библиотеку.
– Напротив, если бы мы не нашли способа его использовать, он был бы давно мертв. Вина за выстрел в лорда Пакстона целиком на нем, и теперь можно заставить девчонку делать все, чтобы спасти его от тюрьмы. Даже выйти за вас, – добавил он, сардонически усмехаясь, – несмотря на аромат береговой линии, въевшейся в вас навсегда, Винсент. Как только у вас появится собственный законный наследник, тогда все трое можете начинать тратить. Сокровища в хранилищах будут обнаружены, родословную продолжит плод ваших чресел, – он поднял бокал, словно произносил тост, – внук оплаканного Себастьяна д’Антона, последнего из д’Антонов, и самый свежайший герцог д’Орлон.
Винсент нахмурился.
– Вы сказали – все трое?
Рос впился в него взглядом.
– Господь милостивый! Уж не думаете ли вы, что я смягчусь так же, как вы?
– Она очень красивая женщина. Я с удовольствием брал бы ее к себе в постель каждую ночь.
– Вам это быстро надоест. Леди благородного происхождения не склонны вставать на четвереньки и упираться задницей в стенку конюшни. Конечно, вы всегда могли бы прибегнуть к не очень-то нежному убеждению, но синяки обычно вызывают нежелательные сплетни.