Таинство любви
Шрифт:
Герцог понял, что она думает сейчас о нем как еще об одном из учителей, которых Маргарита нанимала для нее на регулярно присылаемые деньги.
— Мне говорили, — ответил герцог, — что вы исключительно умны и образованны. Поэтому не думаю, что вам будет сложно научиться тому, что вы найдете интересным и приятным, а я со своей стороны могу заверить, что очень хорошо владею наукой, которую мы с вами будем изучать вместе.
Он невольно улыбнулся своей попытке научным образом описать то, что совершенно естественным путем происходит между мужчиной и женщиной.
Герцог видел,
Эта мысль тревожила герцога. Если воспитание ее чувств было полностью подчинено требованиям разума, сколько же времени пройдет, пока она начнет относиться к нему не как к учителю, а как к мужчине?
Анна явно прокручивала в своей голове слова герцога и после некоторого молчания спросила:
— У меня действительно есть выбор или матушка настоятельница уже решила, что я должна покинуть монастырь вместе с вами, независимо от того, хочу я этого или нет?
Герцог был поражен.
— Я уверен, что моя сестра не станет принуждать вас к тому, чего вы не желаете, — ответил он. — В то же время позвольте заметить, что я предлагаю вам нечто такое, что было бы желанным для большинства женщин.
— Мне кажется, что любая другая женщина, которую вы попросите стать вашей женой, монсеньор, не будет столь же несведущей или неопытной, как я. И любой из них будет легче соответствовать вашим требованиям.
— Я уже сказал вам, что буду предостерегать вас от возможных ошибок, а поскольку мы какое-то время не станем возвращаться в Англию, у нас появится возможность лучше узнать друг друга. Это поможет избежать целого ряда затруднений.
Ответом ему вновь было молчание.
Наконец после долгой паузы Анна сказала:
— Монсеньор, вы можете дать мне немного времени подумать над всем этим?
— Разумеется, — ответил герцог. — Но мне кажется, это означает, что вы намерены помолиться. Я угадал?
— Здесь, в монастыре, это фактически одно и то же, — робко улыбнулась в ответ Анна. — К тому же в церкви лучше думается.
— Хорошо, — сказал герцог, поднимаясь на ноги. — Идите в церковь, а я останусь здесь и буду ждать вашего ответа.
Герцог понимал, что оказывает на Анну сильное давление, но ему-то уже было понятно, что она полностью отвечает его требованиям, и потому он сгорал от желания как можно скорее отомстить Клеодель.
— Я постараюсь не задерживаться дольше, чем потребуется, — сказала Анна своим спокойным тихим голосом.
Она взглянула герцогу прямо в глаза, сделала книксен и двинулась к выходу.
Герцог был так растерян, что даже не подумал открыть перед ней дверь. Он просто стоял, смотрел Анне вслед и думал о том, что еще никогда у него не было такого странного объяснения с женщиной.
Затем герцог, которому словно не хватало воздуха, перешел к раскрытому окну.
Его лицо вновь сделалось мрачным и жестким, он обдумывал следующий этап мести, который должен оказаться особенно неприятным для Клеодель.
Меньше чем через пять минут в комнату возвратилась леди Маргарита.
— Я встретила Анну, она направлялась в церковь, — сказала она. — Анна сказала, что получила
Герцог криво улыбнулся сестре и заметил:
— Молиться, размышляя над сделанным мной предложением, — довольно необычное поведение для женщины.
— А я тебе уже говорила, Анна не такая, как все, — сказала леди Маргарита. — Между прочим, я сейчас тоже размышляла.
— И при этом, разумеется, молилась! — почти издевательски добавил герцог.
Сестра не обратила на его ремарку ни малейшего внимания и продолжила:
— Если Анна решит выйти за тебя — хотя есть еще вероятность того, что она может и отказать…
— Перестань. Маргарита, — вновь прервал сестру герцог. — Ты что, действительно допускаешь, что восемнадцатилетняя девочка откажется стать герцогиней Равенсток?
— Это мы с тобой понимаем, что это значит и что это дает, — ответила леди Маргарита, — но для Анны все это пустой звук. Не забывай, Ворон, она ничего не знает о внешнем мире, точнее, только то, что могла прочитать в книгах, а их, принимая в монастырскую библиотеку, мы, могу тебя уверить, очень строго отбираем.
Герцог ничего не сказал, и леди Маргарита продолжила:
— Для Анны перейти во внешний мир — все равно что попасть на другую планету. Она никогда даже не слышала о массе самых привычных вещей, которые давно стали частью твоей повседневной жизни, — например, о скачках, карточных играх, балах, приемах, театре! — Она перевела дыхание, а затем продолжила: — Мы с тобой знаем, что это такое. Вот сейчас я перечисляю эти вещи, и мы оба сразу вспоминаем то, что видели, слышали, где бывали. Но для Анны все это только слова, несколько звуков, и не более того!
Леди Маргарита замолчала, желая услышать, что скажет ее брат, не дождалась и потому закончила сама:
— Анна, при всем ее богатом воображении, не может представить, что там происходит и что за люди принимают участие во всем этом.
Герцог вновь ничего не ответил, и, подождав немного, его сестра заговорила вновь:
— Теперь, когда у меня оказалось больше времени подумать, вся эта затея показалась мне абсурдной и практически невыполнимой! Уезжай, Ворон, найди какую-нибудь достойную женщину, которая, по крайней мере, выросла в том же мире, что и мы с тобой. — И более участливым тоном продолжила: — Я вижу, что-то огорчает тебя и доставляет тебе боль, но не думаю, что, женившись на Анне, ты почувствуешь себя лучше и уж тем более сделаешь Анну настолько счастливой, насколько она того заслуживает.
— Я хочу жениться на ней, — упрямо заявил герцог.
Тон его был настолько решительным, что леди Маргарита поняла — брата ей не переубедить.
— Прежде всего, я сама не должна была упоминать о ней, — сказала леди Маргарита, словно рассуждая сама с собой. — Но если Анна уедет отсюда, мне хочется, чтобы она нашла свое счастье.
— Которого я, по твоему мнению, не смогу ей дать, — хмуро заметил герцог.
— Скажем иначе, — ответила ему сестра. — Я хочу, чтобы она нашла любовь, настоящую любовь, такую, какая была у нас с Артуром, любовь огромную и восхитительную, которую зовут даром Божьим.