Таинство

Баркер Клайв

— Нет, не поможешь. Нужно, чтобы это сделала женщина. Позови ее.

Уилл вышел в коридор. Шервуд стоял рядом с дверью — весь нетерпение.

— Она зовет Фрэнни, — сказал Уилл.

— Но я…

— Она так хочет. — И Уилл обратился к Фрэнни: — Она говорит, ей нужна помощь. Не думаю, что она позволит нам отвезти ее к доктору. Но постарайся ее убедить.

У Фрэнни это не вызвало энтузиазма, но, поколебавшись несколько мгновений, она скользнула в комнату

мимо Шервуда и Уилла.

— Она умрет? — спросил Шервуд очень тихо.

— Не знаю, — ответил Уилл. — Она прожила долгую жизнь. Может быть, пришло время.

— Я не дам ей умереть, — сказал Шервуд.

Фрэнни вернулась к двери.

— Мне нужны марля и бинты. Шервуд, сходи домой, принеси что найдешь. В доме водопровод еще работает?

— Да, — сказал Шервуд.

— Не пробовала убедить ее показаться врачу? — спросил Уилл.

— Это бесполезно. И потом, не думаю, что врач сможет ей помочь.

— Что, так плохо?

— Дело не в том, что плохо. Странно. Я таких ран в жизни не видела. — По ее телу прошла дрожь. — Не знаю, смогу ли заставить себя прикоснуться к ней еще раз.

Она бросила взгляд на Шервуда.

— Ну, ты идешь?

Он был похож на собаку, которую выгоняют с кухни, на ходу оглядывался через плечо, чтобы ничего не пропустить. Наконец добрался до парадной двери и вышел.

— И что мы будем делать, когда ее забинтуем? — поинтересовалась Фрэнни.

— Позволь мне поговорить с ней.

— Она сказала, что не хочет видеть ни тебя, ни Шервуда.

— Придется ей потерпеть, — сказал Уилл. — Извини.

Фрэнни пропустила его, и Уилл шагнул в комнату. Там теперь было темнее, чем несколько минут назад. И теплее. Оба эти изменения, предположил он, вызваны действиями Розы. Поначалу он даже не увидел ее — такой плотной стала тень у камина. В темноте он пытался сообразить, где она, но тут услышал ее голос:

— Уходи.

По голосу он определил ее местонахождение. Роза переместилась на четыре или пять ярдов, в самый дальний от двери угол комнаты. Ставни, находившиеся слева от нее, по-прежнему были приоткрыты, но дневной свет доходил лишь до подоконника — дальнейшее его проникновение останавливали испускаемые ею миазмы.

— Нам нужно поговорить, — сказал Уилл.

— О чем?

— Что я могу для тебя сделать? — спросил он самым примирительным тоном, на какой только был способен.

— Я убила твоего отца, — тихо сказала она. — А ты хочешь мне помочь? Ты мне простишь мою подозрительность?

— Ты находилась под влиянием Стипа, — сказал Уилл, делая осторожный шаг в ее сторону.

Но и этого

шага оказалось достаточно, чтобы атмосфера вокруг него сгустилась. Хотя он во все глаза смотрел в тот угол, где была она, мрак напоминал фотографию, сделанную при недостаточном освещении: серое зернистое пятно.

— Под влиянием Стипа? Я? — Она рассмеялась в темноте. — Раскинь мозгами. Я ему нужна больше, чем он мне.

— Правда?

— Чистая правда. Он без меня свихнется. Если уже не свихнулся. Я помогала ему стоять на твердой земле.

Уилл, пока она говорила, почти вдвое сократил расстояние между ними, но при этом по-прежнему ее не видел.

— На твоем месте я бы не подходила ближе, — предупредила Роза.

— Почему?

— Я распадаюсь на части. Видел, как распускают вязанье? Тебе здесь сейчас опасно находиться.

— А Фрэнни?

— С ней ничего не будет. Женщины не столь к этому чувствительны. Если ей удастся меня запечатать, может, я еще и проживу дня два.

— Но ты не поправишься?

— Я не хочу поправляться! Я хочу найти путь назад, к Рукенау, там я буду счастлива… — Она издала протяжный судорожный вздох. — Ты спрашивал, что можешь сделать для меня.

— Да…

— Отвези меня к нему.

— Ты знаешь, где он?

— На острове.

— На каком острове?

— Думаю, я этого никогда не знала. Но ты ведь знаешь, где он…

— Нет, не знаю.

— Но в саду…

— Я блефовал.

Из угла комнаты послышался звук движения, и в лицо Уилла ударила теплая волна. Он почувствовал легкую тошноту и мучительное искушение отступить к двери. Но поборол это желание, а темнота перед ним в это время рассеялась, и он стал видеть Розу. Она была похожа на призрак того, чем была раньше. Прежде роскошные волосы ниспадали по обе стороны лица, глаза запали. Руками она зажимала рану, но не могла скрыть ее необычность. Он увидел на ее пальцах пылинки какого-то светлого вещества, одни отливали золотом, другие осели на ее теле, приклеились к грудям, третьи взлетали, как искры над костром, и, истощаясь в полете, исчезали.

— Значит, ты не можешь доставить меня к Рукенау? — уточнила она.

— Прямо к нему я тебя доставить не могу, — признался Уилл, — Но это не значит…

— Очередная ложь…

— У меня не было выбора.

— Все вы одинаковы.

— Он хотел меня убить.

— Невелика потеря, — ехидно сказала она. — Одним лжецом больше, одним меньше. Уходи!

— Выслушай меня…

— Я услышала все, что хотела, — отрезала она, отворачиваясь.