Таисия, или Кукла московская
Шрифт:
– Тася, касаточка моя, – склонилась над ней Ильина, – ты одна приехала или с мамой?
– Одна… Мама умерла… две недели назад, – ответила она дрожащим голосом.
– Как умерла?! – только и могла вымолвить Нина Ильинична и, прикрывая рот ладошкой, залилась горькими слезами.
– Теть Нин, вам нельзя плакать, – попытался успокоить ее Якимов, – у вас давление.
А сам взял у неё сумку, посмотрел на Федора и спросил:
– Что делать?
– Дуй за медичкой! – скомандовал тот, понимая,
Ваня поставил сумку на лавку и мгновенно скрылся за длинным КамАЗом, намереваясь сию же минуту разыскать медсестру.
Тополь предложил Нине Ильиничне воды. Та отмахнулась, заливаясь слезами, в сердцах качнула головой, медленно сунула руку в карман своей вязанной кофты и достала оттуда платок.
– Это что ж получается… – вновь заговорила она, вытирая слезы, – Люба померла и Машу с собой забрала?
– Как же так? – вымолвила Тая, все еще не веря в происходящее. – Почему? – вопрошала она с надрывом в голосе. – У меня же теперь… никого не осталось… Зачем они так все со мной? Как же я теперь одна жить буду?
– Люба, Люба! – молвила Ильина, а сама все смотрела на Таисию.
Что сказать несчастной девочке, как утешить её в таком горе? Да и сама она была слишком расстроена этой печальной новостью. Женщина не отошла еще от стресса, распрощавшись со своей любимой и доброй соседкой, а тут опять такая страшная весть.
Нина Ильинична погоревала немного и стала рассказывать, как умерла ее тетка и как ее похоронили.
Тася не плакала, а только слушала ее и молчала, глядя в одну точку опустошенными глазами.
Иногда Федору казалось, что девчонка вообще их не слышит, ее здесь нет, она где-то совсем далеко.
Медсестра подоспела вовремя. Она подошла размашистым шагом и с ходу спросила:
– Что тут у вас?
Следом за ней подтянулся и Ваня. Он остановился чуть в стороне, внимательно наблюдая за всем происходящим.
– Люд, – тихо обратился к ней Тополь, – мне на работу надо ехать. Я оставляю их на тебя. Не люблю я женские слезы!
– Разберемся, – отозвалась та спокойным тоном и шагнула мимо него.
Мужчина толкнул Ивана в плечо, и они вместе заспешили к машине. А сами проворно забрались в КамАЗ, Якимов сел на пассажирское сиденье и виновато молчал.
Федор завел двигатель и стал тихонько отъезжать от дома, бросив короткий взгляд на парня. Ему стало жаль своего подопечного, и он весело заговорил:
– Да ладно, Вань, все равно кто-нибудь, да сказал бы ей.
Погруженный в свои раздумья, тот ничего не ответил.
А Тополь задумчиво смотрел на дорогу, изредка вздыхая и приговаривая:
– Да-а, ну и дела…
– Жалко девчонку, – только и мог сказать Якимов.
– Еще как жалко! – отозвался он с сочувствием. – Такого горя, врагу
Тая сидела на веранде в доме Ильиной, куда перевели ее женщины. Медсестра дала ей понюхать нашатырного спирта, потом сделала укол, чтобы она быстрее успокоилась, а сама присела на стул, разглядывая ее с головы до ног.
Нина Ильинична расположилась напротив, сожалея и понимая, как ей сейчас тяжело.
Но фельдшера настораживало то, что девушка не плакала, а безразлично смотрела в пол.
Вскоре подействовало лекарство, и Тася тихо сказала:
– Спать хочу.
– Ложись, – бросилась к ней Ильина, подавая подушку, – ложись, касаточка моя! – засуетилась вокруг неё женщина, шаркая старыми стоптанными тапками по деревянному полу.
Новгородцеву уложили на диван, накрыли пледом, а Людмила Сергеевна стала собирать свой чемоданчик, изредка поглядывая в ее сторону. Потом еще раз проверила пульс, поняла, что тот в норме, сразу успокоилась и предупредила:
– Пойду я. А вечером еще зайду. Если что, сразу звоните мне. Только приглядывайте за ней.
– Хорошо, – пообещала Ильина и проводила ее до выхода.
А сама прикрыла за ней дверь, медленно вернулась и присела на стул. Но еще долго смотрела на спящую гостью, вспоминая ее мать добрыми словами.
Фельдшер, как и обещала, зашла к ним поздно вечером. Она проверила у Таисии пульс, успокоила Нину Ильиничну, заверив, что теперь девчонка проспит до самого утра, и отправилась обратно домой.
Следом появился Ваня. Он очень волновался за москвичку и решил узнать, как она себя чувствует.
Молодой человек вошел во двор и сразу же столкнулся с хозяйкой.
Та шла из дома по тропинке, держа в руке лейку. А завидев его, добродушно сказала:
– Ванюша пришел! А я уже все полила и иду закрывать калитку.
– Да… зашел спросить, как вы тут? – тихо поинтересовался он.
– Спит касаточка. Людмила ей укол сделала, она тут же и уснула. И пока не просыпалась бедняжка, – пояснила грустным голосом женщина и тяжко вздохнула.
– Надо ее машину посмотреть, закрыла она ее или нет, – заботливо предложил парень. – А то угонят еще.
– И то правда! – ахнула Ильина. – А я и не подумала!
Якимов повернулся и пошел через калитку обратно, намереваясь осуществить задуманное. Пройдя по тропинке, он очутился у дома Никифоровых, смело подошел к иномарке, тихонько дернул дверцу, и она мгновенно открылась. Он сразу обратил внимание на ключи, что торчали в замке зажигания.
– Садись и гони! – с усмешкой произнес Ваня и уверенно забрался в салон.
А сам огляделся, заметил дорогой телефон, лежащий на сиденье рядом, взял его в руки и изумленно воскликнул: