Так было…(Тайны войны-2)
Шрифт:
Случилось это как раз накануне того дня, когда в Неаполе распространился слух — корабли союзников подходят к городу, готовят высадку нового десанта. Ни для кот не было тайной, что в районе Салерно американцам и англичанам удалось закрепиться на итальянском побережье. Они медленно продвигались на север.
Жители Камальдоли бросились к морю, карабкались на возвышенности, глядели во все глаза и действительно увидели в море целую флотилию кораблей. Корабли вскоре исчезли, но их появление послужило сигналом. Пришло время расправиться с ланци! Иначе они еще натворят бед перед уходом.
Днем,
Но что же делать? Не бросать же начатое. Восстание ширилось, перебрасывалось из квартала в квартал. Оно развивалось стихийно, чувствовалось, что в городе нет единого центра, руководившего борьбой повстанцев. Дрались в каждом районе, каждый по-своему.
Немцы, встревоженные беспорядками, вывели на улицы танки. Повстанцы бросились возводить баррикады. Они выросли на Старом Вомаро, на крутом и горбатом подъеме улицы Донна Реджинаэ, разгорелись бои в порту, в привокзальных районах, на Рионо дель Васто — как раз в тех районах, где больше всего бедноты.
Из Камальдоли пришло с полсотни людей, вооружившихся чем попало. Привел их Чезаре. Тут был и Бруно, сын убежденного дезертира Антонио Челино и сам опытный симулянт И дезертир. Сейчас его будто подменили. Челино сам теперь рвался в бой. Добраться бы ему до нацистов. Он убедил Чезаре — надо идти в Старое Вомаро. Там должно быть оружие. Он сам его спрятал, когда покинули зенитную батарею. Оружие сохранилось, уцелели даже снаряды. Но что с ними делать? Чезаре придумал — в случае чего бить по немцам прямой наводкой. Зенитки стояли на старом месте, немцы не успели их увезти.
Пушку на руках вытянули на улицу. Получилось как раз вовремя — на баррикаду, преграждавшую подступы к Вилла Флоридиана, ползли немецкие танки. Они расчищали дорогу германским солдатам. Бруно заложил снаряд и ударил прямой наводкой. Танк взорвался посреди улицы. Восторженные крики были наградой зенитчику за меткий выстрел. Остальные «тигры» отползли и исчезли за поворотом улицы.
Битва захватывала все новые кварталы. Полковник Шолль недоумевал. Кто бы мог подумать! Макаронники, герои отступлений, дерутся так, что приходится думать об уходе из города. Но это не легко теперь сделать. Почти весь город в руках повстанцев. Немецкие части сражаются изолированно в разных районах Неаполя. Связь между ними нарушена.
На холме Вомаро бой шел за какой-то дворец на спортивном стадионе. Повстанцы осадили здание, и немецкий гарнизон был окружен со всех сторон. Сражение длилось уже третьи сутки, и третьи сутки немцы сопротивлялись на стадионе. Повстанцы готовились к решающему штурму, когда Ромул, крутившийся
Размахивая флагом, немецкий парламентер опасливо вышел из здания. Он что-то кричал, но голос его плохо был слышен. Германского офицера сопровождали два безоружных солдата.
— Так-то вот лучше, — сказал Чезаре. — Надо кого-то послать им навстречу.
Встречать парламентеров вызвался Бруно. Ему повязали на рукав белый платок, и он выбрался из укрытия. Через несколько минут немецкий парламентер стоял перед Чезаре. Парламентер выступал от имени майора Закау — старшего по званию среди осажденного гарнизона. Прежде чем прекратить сопротивление, майор желал бы встретиться с полковником Шоллем. Шолль — комендант города.
— Знаем, — перебил парламентера Чезаре, — пусть поговорит. Деться вам все равно некуда. Можем проводить сами до комендатуры.
Парламентер об этом и хотел бы просить господина… господина… Немец замялся — как назвать этого оборванного, грязного итальянца. Три дня назад он не пустил бы его к себе на порог. Парламентер нашелся — господина представителя воюющей стороны. Офицер добавил еще: если неприкосновенность майора Закау будет нарушена, с заложниками поступят по законам военного времени. Оказалось, что в подвалах осажденного здания находятся сорок семь итальянских заложников. Когда немцы успели их взять?
Прошло, вероятно, не больше получаса, когда от стадиона к немецкой комендатуре тронулась процессия весьма странного вида. По середине улицы шагал германский майор в полной форме, и ею со всех сторон окружала толпа разношерстно одетых и вооруженных итальянцев. Челино нес белый флаг, а черноглазый и шустрый Ромул с гордым видом выступал впереди. Он хорошо знал дорогу в немецкую комендатуру..
Полковник Шолль, отрезанный от немецких частей, оборонялся от повстанцев в помещении комендатуры. Он готов был прекратить безнадежное сопротивление и сдаться на милость победителей, как вдруг появление майора Закау вселило новые надежды.
Итальянцы стояли у подъезда комендатуры. В помещение прошли только Чезаре и Бруно. Они молча ждали, пока немецкие майор и полковник разговаривали в соседней комнате. Наконец немцы вышли. Полковник Шолль сказал:
— Вас, несомненно, интересует судьба итальянских заложников, находящихся в наших руках на стадионе Вомаро. — Полковник не мог избавиться от пренебрежительного тона. — Мы можем освободить их при одном условии: вы гарантируете нам свободный выход из города. Вы должны обеспечить германских солдат и офицеров надежной охраной.
Чезаре и Бруно отошли в сторону, чтобы посовещаться.
— Черт с ними, — горячо зашептал Бруно. — Пусть уматывают живее из города. На такие условия можно согласиться.
Чезаре был такого же мнения, но он полагал, что капитуляцию надо оформить письменно. Полковник Шолль запротестовал — здесь может быть просто джентльменское соглашение. Комендант ни за что не хотел оставлять следов собственного позора. Итальянские солдаты снова отошли в угол. Решили: дьявол с ними, пусть уходят, только живее.