Так говорили в советских комедиях
Шрифт:
— Выиграл. (Бендер)
— На каком ходу? (Одноглазый)
— На пятнадцатом. Что вы мне морочите голову с вашей ладьей? Сдаетесь — так и говорите. (Бендер)
— Товарищи, у меня все ходы записаны. (Одноглазый)
— Контора пишет. (Бендер)
118. Товарищи! Смотрите все! Любителя бьют! (Одноглазый)
119. —
— Господа, неужели вы нас будете бить? (Киса)
— Да еще как! (Одноглазый)
120. Пижоны! Что же вы не бьете своего гроссмейстера? Вы, если не ошибаюсь, хотели меня бить? Прощайте, любители сильных шахматных ощущений! Да здравствует «Клуб четырех коней»! (Бендер)
121. Вы знаете, Воробьянинов, вот этот стул напоминает мне нашу жизнь. Мы тоже плывем по течению. Нас топят, мы выплываем. Хотя никого этим не радуем. Никто нас не любит. Если не считать уголовного розыска. Который тоже нас не любит. Эх, Киса, мы чужие на этом празднике жизни. (Бендер)
122. Дорогая и бесценная моя Катя. С каждым часом приближаемся мы к нашему счастью. Скоро денег у нас будет во множестве. Осядем по-хорошему, в Самаре, подле своего свечного заводика, и наливочку будем распивать. (Отец Федор)
123. — Ну, за всё дело десятку! (Бендер)
— Дуся, вы меня озлобляете. Я человек, измученный нарзаном. (Монтер)
— Сколько же вы хотите? (Бендер)
— Полста. Имущество казенное. (Монтер)
— Согласен. Берите двадцать. Согласны? По глазам вижу, что согласны. (Бендер)
— Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон. (Монтер)
— Хорошо излагает, собака. Учитесь. (Бендер)
— А стульчики когда же будут? (Киса)
— Деньги вперед! Утром деньги — днем стулья. Днем деньги — вечером стулья. Вечером деньги — ночью стулья. Ночью деньги — утром стулья… (Монтер)
— А можно так: утром стулья, а днем деньги? (Бендер)
— Можно. Но деньги вперед! (Монтер)
124. — Что вы делаете? Мой пиджак! Я ношу его пятнадцать лет, и он всё как новый. (Киса)
— Не волнуйтесь. Он скоро не будет как новый! (Бендер)
125. — Скажите, предводитель, можете вы на французском языке сказать: «Господа, я не ел шесть дней»? (Бендер)
— Пожалуйста! Значит, так: мосье, же не манж па сис жур. (Киса)
— Ну
— Зачем мне это нужно? (Киса)
— Затем, что вы сейчас пойдете в городской парк и будете на французском, немецком и русском языках просить подаяния. (Бендер)
— Никогда! Никогда еще Воробьянинов не протягивал руки! (Киса)
— Так протянете ноги, старый дуралей! Как вам нравится этот альфонс? Три месяца я кормлю его, пою, воспитываю, а теперь он становится в третью позицию и заявляет — никогда! Ну вот что, одно из двух: или вы сейчас же приступаете к исполнению своих обязанностей, или я исключаю вас из числа пайщиков-концессионеров. (Бендер)
126. — Подайте что-нибудь на пропитание бывшему депутату Государственной думы. (Киса)
— Гениально! Конгениально! У вас талант к нищенству заложен с детства. (Бендер)
127. Так называемый «Провал» считался достопримечательностью Пятигорска. Это было единственное место, куда отдыхающие могли попасть бесплатно. Остап решил исправить такое досадное упущение. (Автор)
128. Граждане, приобретайте билеты на вход в «Провал». Вход десять копеек. Детям — пять копеек, членам профсоюза — десять копеек. Не членам профсоюза — тридцать копеек. (Бендер)
— Почем билеты? (Милиционер)
— Членам профсоюза — десять копеек. Но так как представители милиции могут быть приравнены к детям, то с вас по пять копеек. (Бендер)
129. — Скажите, с какой целью берется плата? (Милиционер)
— С целью капитального ремонта «Провала». Чтобы не слишком проваливался. (Бендер)
130. — Как же, как же быть с третьим стулом? (Киса)
— Не устраивайте преждевременной истерики. Может быть, вы несете сто пятьдесят тысяч. А может быть, я. Разрешите… Хм, мой определенно тяжелее. (Бендер)
— Позвольте я его понесу. (Киса)
— Пожалуйста. (Бендер)
131. — Мусик, ну готов гусик? (Брунс)
— Не морочь мне голову. («Мусик»)
— Мусик, ты не жалеешь своего маленького мУжика! (Брунс)
— Пошел вон, обжора! («Мусик»)
132. — Великодушно извините, где здесь находится инженер Брунс? (Отец Федор)