Так кто же развалил Союз?
Шрифт:
Чрезвычайная сессия Верховного совета СССР открылась 26 августа, по горячим следам путча. Попытавшись захватить власть, гэкачеписты рассчитывали, что союзный парламент на своем ближайшем заседании узаконит их властвование. Я думаю, у них были достаточные основания для такой надежды. Но вот ведь, как обернулось дело: этим же самым людям - членам ВС, которые, надо полагать, вполне могли одобрить авантюру Янаева, Крючкова и Ко, - приходилось теперь приспосабливаться к новым обстоятельствам, определять свое отношение к новой, совершенно неожиданной для них реальности.
Открывший сессию председатель Совета Союза Иван Лаптев начал свою речь словами покаяния:
– Кроме горя и боли, я испытываю великое чувство стыда. Здесь, в центре великого государства, кучка авантюристов нагло попирала надежды людей на закон и законность, на демократическое свободное развитие. А мы, Верховный Совет страны,
С покаянными словами выступил и Горбачев. Покаялся он в том, что проявил «либерализм и снисходительность» к тем, кто в предавгустовские дни выступал с «истеричными», «провокационными» заявлениями в печати, на пленумах ЦК КПСС, открыто саботировал многие «перестроечные решения» и тем самым готовил почву для переворота.
– Никаких колебаний, никаких соглашений в дальнейшем с моей стороны не будет, - пообещал Горбачев.
– Переворот - это урок.
Президент вновь выразил «безграничную благодарность сотням тысяч москвичей, которые вышли на улицы, бесстрашно глядя в дула автоматов и пушечные стволы, отстояли свободу и законность», вновь особо отметил «огромную роль», которую «сыграли в организации срыва и разгрома переворота Борис Николаевич Ельцин, парламент России, жители Ленинграда, Киева и их руководители, позиция народов других республик».
Вслед за этим Горбачев перешел к тому, что более всего его волновало все последние месяцы, но что теперь предстало совсем в новом свете.
– Самое важное, - сказал он, - немедленное возобновление новоогаревского процесса и работы над подписанием Союзного договора. Он должен быть скорректирован с учетом тех горьких реалий, которые породил путч…
Следующая важная мера, которую Горбачев предложил уже в конце своего выступления - «немедленно после подписания Союзного договора нужно начинать предвыборную кампанию по выборам всех союзных органов законодательной и исполнительной власти, включая президента СССР».
Помимо прочего, этим Горбачев как бы хотел сказать, что он вовсе не держится за президентское кресло и отдает свою судьбу на волю народа. Собственно говоря, несколько позже он заявил об этом открытым текстом - пообещал уйти в отставку, если не удастся сохранить Союз как единое государство. Это угрозу он станет затем повторять постоянно, так что у слушателей мало-помалу станет накапливаться что-то похожее на раздражение. Однако в конце концов Горбачев действительно уйдет. Правда, - когда не уйти уже будет невозможно.
Наиболее значительным во второй половине дня сессии ВС опять было выступление Нурсултана Назарбаева. Как бы отвечая Горбачеву, он решительно заявил, что Союзный договор теперь не может быть подписан и что отныне речь вообще должна идти не о федерации, а о конфедерации. По его мнению, будущее Союза - это «горизонтальные связи».
Как писала тогда «Российская газета», после этого и других выступлений «стало очевидно, что мы присутствуем при похоронах Советского Союза как единого федеративного государства».
Однако не все депутаты были настроены миролюбиво и покорно по отношению к тем, кто одолел путчистов несколько дней назад. Во второй день сессии, не дожидаясь обеденного перерыва и с досадой покидая зал заседаний, Анатолий Собчак бросил журналистам:
– Я смотрю на многих, кто выходит сегодня к микрофонам и на трибуну, слушаю их и очень хорошо представляю, что и как они говорили бы в эти самые дни, если бы заговорщики победили.