Так кто же развалил Союз?
Шрифт:
В пеpвые же дни нового года некие «вооруженные подразделения» - так говорилось в репортажах - взяли под свой контроль ряд учреждений в Риге и Вильнюсе. 2 января в столице Латвии ОМОН, подчиненный непосредственно Министерству внутренних дел СССР (в народе этих «правоохранителей» называли «черными беретами» - в соответствии с их головными уборами), захватил республиканский Дом печати. Захват был осуществлен «по просьбе» ЦК компартии Латвии (на платформе КПСС). Руководство этой партии заявило, что считает Дом печати исключительно своей собственностью и будет решительно защищать свое право на нее,
Вообще-то для решения вопросов собственности существуют судебные процедуры, но большевики и их наследники всегда предпочитали обходиться без них, прибегая к бесхитростному рейдерству, если говорить современным языком. К тому же это было не просто «перераспределение собственности». В воздухе чувствовалось приближение грозных событий, а тут, в соответствии с большевистской традицией, главное, первоочередное - захватить «почту, телефон, телеграф», взять под контроль каналы информации.
Газеты, - центральные и республиканские, - издававшиеся в Доме печати, в самом деле перестали выходить: журналисты и работники типографии отказались работать под дулами автоматов.
В запросе, который депутаты союзного парламента от Латвии направили министру внутренних дел Пуго, обращалось внимание на то, что из себя представляют люди, взявшие «под охрану» Дом печати:
«Вооруженные формирования, именующие себя ОМОНом и захватившие Дом печати, за неоднократные беспрецедентные нарушения общественного порядка и совершенные различные преступления Верховным Советом Латвийской Республики признаны преступной организацией, лишенной всяких полномочий на территории республики, и Министерству внутренних дел СССР предложено их расформировать. В отношении многих членов этого подразделения в прокуратуре республики возбуждены уголовные дела, и об этом известно и руководству МВД СССР».
Депутаты потребовали «немедленно вернуть в казармы особый вооруженный отряд внутренних войск СССР, пока в результате его действий еще не пролилась человеческая кровь», дать на заседании союзного парламента ответ, «кто конкретно из должностных лиц Министерства внутренних дел СССР без согласования с высшими органами власти и управления Латвийской Республики дал приказ о проведении вооруженной акции в городе Риге силами милицейского отряда особого назначения», привлечь к ответственности «членов милицейского отряда, допустивших грубые нарушения законности во время проведения вооруженной акции (незаконное применение оружия, угроза оружием и избиения, обыски и т. д.)»
Однако ни Пуго, ни другие союзные руководители не прореагировали на этот запрос.
В Вильнюсе тревожные события начались 7 января. Поводом для них стало то, что в республике были резко повышены цены на продукты питания - в среднем более чем в три раза.
С продовольствием по всей стране положение было тяжелое, а в Прибалтике, как мы видели, трудности создавались еще и искусственно. Люди терпели, понимая, что стоит «на кону». Однако не все захотели терпеть. К «разогреву» протестных настроений приложили руку местные коммунисты.
Литовский коммунистический вождь Бурокявичюс обратился к Горбачеву с предложением
В Вильнюсе появилась зловещая фигура - замминистра обороны СССР генерал-полковник Ачалов. Зловещая, поскольку этот военачальник специализировался на подавлении всяческих «беспорядков» и «мятежей», так что его появление ничего хорошего не предвещало.
На следующий день, 8 января, выступления против повышения цен в Вильнюсе продолжались. Утром толпа недовольных - примерно в шесть тысяч человек - в знак протеста блокировала вход в здание литовского парламента и потребовала отставки руководства республики. На эту акцию в основном вышли работники предприятий союзных ведомств, в большинстве своем «русскоязычные». Сообщалось также, что среди протестующих были замечены люди в военной форме. Кое-кто предпринял даже попытки ворваться в здание.
Против толпы были применены пожарные водометы, однако протесты подействовали: парламент приостановил решение правительства о повышении цен.
Теперь уже с протестом выступило правительство: вечером его глава Казимера Прунскене заявила об уходе кабинета в отставку ввиду разногласий с парламентом.
Однако это не разрядило обстановку.
В Москве состоялось совещание у руководителя горбачевского аппарата Болдина. Обсуждалась ситуация в Литве. Участвовали Бакланов, Пуго, Язов, Крючков, Шенин, срочно прибывший в столицу Бурокявичюс.
Как видим, собрались почти все будущие гэкачеписты (Бурокявичюс - так сказать, региональный, прибалтийский «гэкачепист»). Почти в таком же составе они вскоре будут решать аналогичные вопросы уже большего, общесоюзного, масштаба. Не исключено, на этом совещании у Болдина и был принят - может быть, в общих чертах - план дальнейших действий по «наведению порядка». Горбачев как бы остался в стороне, хотя, если подумать, как же такие серьезные решения (если они действительно принимались на этом совещании) могут приниматься без президента?
9 января на территории республики происходило передвижение «советских» войск, о которых регулярно встревожено сообщалось по местному радио и телевидению. В полдень в аэpопоpту Вильнюса пpиземлился самолет с пятьюдесятью десантниками. Позже пpишло сообщение: по тpассе Паневежис - Вильнюс движутся бpонетанковые части. По официальным сообщениям, в Литву также пpибыл «контингент специальных войск», более одной дивизии, - будто бы для пpинудительного набоpа в армию (советскую, разумеется) литовских юношей, уклоняющихся от воинской службы. Однако мало кто верил, что это главная цель переброски этих войск.
Около пяти вечера у здания литовского парламента вновь собpалась многотысячная толпа, состоящая, как утверждали местные СМИ, в основном из «pусскоязычных» жителей Литвы, опять-таки работников «союзных» предприятий. В толпе - транспаранты с лозунгами: «Долой паpламент! Да здpавствует Союз ССР!»
«Группа представителей общественных организаций Литвы» вновь выступила с пожеланием ввести в республике президентское правление. В дальнейшем Горбачев не раз будет ссылаться на эти настойчивые просьбы: вот, мол, чего от меня требуют, но я пока держусь, не поддаюсь на эти требования.