Так кто же виноват в трагедии 1941 года?
Шрифт:
Таким образом «выдающийся» военный теоретик в принципе отрицал целесообразность применения активной обороны как таковой и к тому же раскрыл всему миру глаза на ее подлую сущность. Не трудно представить себе, к каким трагическим последствиям на начальном этапе войны привело бы Красную армию следование этим принципам. Ведь именно стратегия активной, а не пассивной обороны позволила нашим войскам сорвать план блицкрига и остановить фашистские полчища.
Для того чтобы понять насколько выше Тухачевского по своему профессиональному уровню был, генералитет РККА в предвоенный период, достаточно сравнить вышеприведенную цитату с тем, что говорилось по поводу обороны на совещание руководящего состава РККА в 1940 году. Так основной докладчик по оборонительным операциям генерал Тюленев фактически сформулировал антитезу позиции Тухачевского:
«Пассивность
Нарком обороны Тимошенко так же остановился на этом вопросе:
«Если оборона имеет цель удержать определенную и подготовленную к обороне местность, то это будет оборона, по существу, ПОЗИЦИОННАЯ…
Если оборона при недостатке сил и средств для создания позиционной обороны, строится на принципах подвижных действий войск и стремится ослабить противника, сохранить свои силы, даже подчас не считаясь с потерей пространства, то это оборона будет МАНЕВРЕННАЯ. В первом случае надо создавать и развивать оборонительную полосу и всеми средствами защищать ее; во втором — оборона строится на быстрых и внезапных контрударах или своевременном отходе на новый рубеж. В этом последнем виде большое значение имеет подвижность обороняющегося».
Одним из слабейших мест в технической политике РККА являлось недооценка роли радиосвязи в войсках. А ведь Тухачевский долгое время являлся начальником управления вооружения РККА и именно он был ответственен за формирование технической политики в армии. Поэтому представляет особый интерес его отношение к радиосвязи. В своей статье «Вопросы управления» маршал целый раздел посвятил вопросам организации связи, однако при этом не разу даже не упомянул о радиосвязи!
По мнению Тухачевского, связь в батальонах должна была строиться путем последовательного использования следующих средств: личного общения, светосигнальной техники, собак, делегатов связи и телефона. Для того чтобы читатель мог сам убедиться в исключительной гениальности логических умозаключений военного теоретика, приведем довольно объемную цитату из его статьи без сокращений:
«Комбат установил командный пункт и организует связь;
как обеспечить непрерывность управления.
Нам представляется такой примерно практический путь организации управления в этом случае.
К моменту, когда комбат принял решение на развертывание, он может собрать к себе командиров рот (батарей) и лично дать приказ на развертывание.
После этого комбат потеряет на некоторое время возможность общения со своими подчиненными, так как командиры рот лично поведут роты на исходное положение, а телефона с ними не будет до того, пока они выйдут на свое исходное положение…»
Вот здесь бы Тухачевскому и вспомнить, что существует радиосвязь, но куда там Михаил Николаевич предлагает для этих целее использовать светосигнальную технику и собак:
«…Надо, следовательно, обеспечить возможность управления на время этого перерыва. Здесь и нужно определить, какими средствами обеспечить это управление.
Прежде всего, нужно ответить на вопрос, какие задачи придется решать средствам связи в этот промежуток времени.
Так как задачи командирам рот поставлены, комбат должен знать, выполняется ли задача так, как указано в данном случае, правильно ли и в срок ли выходят все подразделения на исходное положение; в этом случае вмешательство комбата не потребуется.
Если обстановка после отдачи приказа меняется или подразделения неправильно выполняют приказ, потребуются от комбата новые распоряжения.
Таким образом, на промежуток времени от отдачи комбатом приказа на развертывание до выхода рот на исходное положение связь должна обеспечить комбату возможность:
а) получать донесения от подразделений;
б) если потребуется, отдать новые распоряжения.
Исходя из этого, последовательность использования средств связи в этом случае будет такая. Комбат принял решение:
„Батальону развернуться, главными силами достичь рощи А, откуда атаковать противника на Б“.
По этому решению комбат отдает приказ, для чего может отдать его лично командирам подразделений.
До выхода подразделений к роще А (соответственно пулеметы и артиллерия
Телефонную связь в подразделения дать к роще А к моменту подхода туда рот. Новые задачи для атаки будут переданы по телефону.
Пока роты выходят к роще А, с ними поддерживается связь:
светосигнальная — при ее помощи комбат будет получать донесения совершенно надежно о порядке движения рот к роще А и может отдать простейшее распоряжение;
собаки — может отдать любые распоряжения…»
Сколько же было нужно иметь в РККА специально обученных собак, чтобы осуществлять подобную связь на уровне роты?
«…Наконец, можно отдачу распоряжений в случае необходимости сдублировать посылкой кого-либо из командиров штаба батальона.
Итак, получается последовательность использования средств связи: личное общение, светосигнальная связь, собаки, делегаты связи, телефон».
Прежде всего, бросается в глаза, что автор этого прожекта совсем забыл о необходимости организации связи батальона с полком, но самое главное — в его схеме вообще нет места для радиосвязи! А вообще, именно следование такой схеме связи и привело Красную армию к полной ее неуправляемости на начальном этапе войны.
А вот как представлял Тухачевский работу общевойсковых штабов в условиях маневренного боя в своей статье «Боевое искусство»:
«Работа общевойсковых штабов должна в значительной мере перенестись на самолет. Только этот живой метод может позволять своевременно вмешиваться в ход действий и направлять их в соответствии с общей обстановкой. В частности, должен получить самое широкое применение способ управления путем „наведения“ авиацией. В быстротечном бою не хватает времени на формулировку распоряжений, передачу радиограмм, на принятие и изучение этих распоряжений. Гораздо проще условными знаками с самолета показать новое направление наступления, где-либо создающуюся угрозу со стороны противника и проч.»
Известно, что Михаил Николаевич был тонким ценителем балета. Надо полагать, что именно оттуда он и почерпнул бредовую идею дирижирования войсками с помощью самолета. Только представьте, что такой способ управления войсками был бы принят на вооружение в 1941 году… Ну а как же радиосвязь? Так это уже в прошлом. Во время боя оказывается нет времени на передачу радиограмм. Поэтому роль радио маршал видит совсем в ином:
«В империалистическую войну радио применялось исключительно как средство связи. В будущих войнах радио будет применяться и как непосредственное боевое средство: взрывы на расстояниях, управление танками, самолетами и прочее».
Как говорится, мечтать не вредно, но для начала надо было бы подумать, как посыльных собак заменить рациями. Однако эта проза жизни была явно ниже уровня выдающегося теоретика.
А теперь зададим себе вопрос: почему начальный период войны с фашистами был похож на драку слепого со зрячим, и был ли в этом виноват человек долгое время возглавлявший Управление вооружения РККА?
Вообще взгляды Тухачевского на военную технику частенько бывали весьма оригинальны. Вот, например, как сформулировал он в статье «Новые вопросы войны» более чем спорный тезис: «При прочих равных условиях колесно-гусеничный танк имеет преимущества перед гусеничным».Нужно ли говорить, что вся история танкостроения опровергла этот тезис, взять хотя бы наши знаменитые Т-34 или КВ. Однако Тухачевский — это же авторитетище. Сказал и продавил производство аж восьми тысяч танков серии БТ (быстроходный танк).
Почему Тухачевский так настаивал на преимуществе колесно-гусеничных танков? Причина этого была предельно проста. В Европе прекрасные дороги. Снял с танков гусеницы, вывел их на шоссе и гони аж до самого Берлина со скоростью 85 км/час. Это же было новое слово военной науки: кавалерийский наскок на танках. Надо ли говорить, что гусеницы с танков БТ во время войны практически никто никогда не снимал.
Одна лишь беда: эти никому не нужные 85 км/час просто так не давались. Для достижения такой скорости приходилось жертвовать другими жизненно важными характеристиками танка. Прежде всего, для этого требовался более мощный мотор, а, следовательно, увеличивалась стоимость танка, потребление топлива, вес мотора. Требовались дополнительные громоздкие и тяжелые колесные редукторы. Одновременно приходилось снижать вес танка за счет уменьшения его бронезащиты.