Так кто же виноват в трагедии 1941 года?
Шрифт:
В стратегии блицкрига нового было очень много. Никаких приграничных сражений, все развертывание осуществлялось еще до начала войны, и уже с первых часов нападения вводились в действие массы танков и авиации, перед которыми ставилась задача не захватывать территорию противника, а уничтожить войска, нарушить управление армией и страной.
А Генштаб РККА по-прежнему исходил из догмы: вначале мелкие приграничные бои, затем мобилизация и развертывание вооруженных сил после начала военного конфликта, а затем уже настоящие сражения. Слепое следование этой догме и явилось причиной того, что к моменту вторжения немцев Красная армия обрекла себя на колоссальные потери. Видимо
«Этого не учитывали и не были к этому готовы наши командующие и войска приграничных военных округов. Правда, нельзя сказать, что все это вообще свалилось нам как снег на голову. Мы, конечно, изучали боевую практику гитлеровских войск в Польше, Франции и других европейских странах и даже обсуждали методы и способы их действий. Но по-настоящему все это прочувствовали только тогда, когда враг напал на нашу страну, бросив против войск приграничных военных округов свои компактные бронетанковые и авиационные группировки».
Как говорится, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. А вот, наконец, и само жуковское «оправдание» всей этой нелепицы:
«Советское правительство делало все возможное, чтобы не давать какого-либо повода Германии к развязыванию войны. Этим определялось все».
Другими словами Сталин был во всем виноват, а генералы лишь слепо следовали его указаниям не давать Гитлеру повода для войны. Ничего не скажешь, удобная позиция, однако, здесь многое поставлено с ног на голову. Ведь соответствующие положения военной доктрины были приняты Генштабом задолго до того, как Сталин именно на их основе сформулировал свой тезис: не провоцировать Гитлера.
Однако еще в сентябре 1940 года продекларировав этап активной обороны на бумаге, Наркомат обороны вплоть до мая 1941 года очень немного сделал для его практической реализации, а занимался в основном разработкой последующих этапов военных действий — планированием контрнаступления и переноса военных действий на территорию противника. И только в своих майских Директивах Генштаб потребовал от приграничных округов срочной разработки планов обороны и подготовки тыловых рубежей на случай вынужденного отхода советских войск вглубь нашей территории.
К сожалению история не оставила времени для реализации этих оборонительных планов. Другое дело если бы аналогичная директива была отдана округам еще в сентябре 1940 года. Тогда за оставшиеся 8 месяцев до начала войны можно было бы многое сделать для организации эшелонированной стратегической обороны на начальном этапе войны, предусмотреть возможность организованного отступления наших войск, что должно было бы резко уменьшить число окруженных и попавших в плен советских дивизий.
Сейчас можно лишь догадываться, почему и как могло произойти такое пренебрежительное отношение к подписанной Сталиным директиве. Однако помимо всего прочего эта ситуация однозначно свидетельствует о том, что указания Сталина в те времена выполнялись далеко не столь уж безоговорочно, как это принято считать под влиянием хрущевских мифов о культе личности.
На самом деле никакому диктатору никогда не удавалось добиваться безусловного выполнения даже важнейших своих распоряжений. Чиновничьи структуры при любой, самой жестокой диктатуре, обладают достаточной степенью власти для того, чтобы тормозить одни решения и протаскивать другие, отстаивая свои интересы и взгляды, даже если эти взгляда противоречат приказам сверху.
Скорее всего, вся эта неразбериха в планировании этапа активной
Желание максимально приблизить запасы боеприпасов к границе привело к тому, что более 30 миллионов снарядов и мин оказалось в угрожаемой приграничной зоне. Большая часть их впоследствии была утеряна. На 1 июня 1941 года из 887 стационарных складов и баз Красной Армии 340 находились в приграничных округах. Здесь же находились и некоторые центральные склады, нефтебазы Главнефтеснаба. Вот что по этому поводу пишет Жуков:
«Нарком обороны, Генеральный штаб и я в том числе считали необходимым в условиях надвигающейся войны подтянуть материально-технические средства ближе к войскам. Казалось бы, это было правильное решение, но ход военных событий первых недель войны показал, что мы допустили в этом вопросе ошибку. Врагу удалось быстро прорвать фронт нашей обороны и в короткий срок захватить материально-технические запасы округов, что резко осложнило снабжение войск и мероприятия по формированию резервов».
Вопиющим примером такой ошибки явилось складирование громадного количества боеприпасов в Брестской крепости, в непосредственной близости от границы. В последний момент времени, 21 июня, командование Западным округом опомнилось и дало в штаб 4-ой армии следующую телеграмму:
«Командующему 4-й армией. В неприкосновенном запасе 6-й и 42-й стрелковых дивизий, кроме 1.5 б/к, имеется еще: 34 вагона боеприпасов в 6-й и 9 вагонов — в 42-й стрелковых дивизиях. Этот излишек немедленно вывезти из Бреста не менее чем на 30 км на восток».
Естественно, что в столь короткий срок боеприпасы вывезти было уже невозможно. В результате они частично были уничтожены, а частично захвачены фашистами в первые же дни войны, а сражающиеся советские армии остались без необходимого запаса боеприпасов и горюче-смазочных материалов.
Кроме того, характер сосредоточения наших войск на белостокском выступе был весьма удобен для нанесения удара по территории Германии, но пагубен при проведении оборонных операций. Фактически эта дислокация была сформирована еще до августа 1940 года, в период, когда в Генштабе вынашивались планы нанесения превентивного удара по Германии. Однако после отказа от этих планов и перехода в соответствии с утвержденной Сталиным сентябрьской версией «Основ развертывания…» к стратегии активной обороны на начальном этапе войны, в дислокацию войск так и не были внесены какие-либо изменения. Таким образом, закладывались предпосылки для будущих поражений советских войск. Вот как характеризует эту ситуацию Жуков:
«Накануне войны 3, 4 и 10-я армии Западного округа были расположены в белостокском выступе, вогнутом в сторону противника, 10-я армия занимала самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация войск создавала угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путем удара под фланги. Между тем дислокация войск фронта на гродненско-сувалковском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата белостокской группировки.
Это ошибочное расположение войск, допущенное в 1940 году, не было устранено вплоть до самой войны».