Так кто же виноват в трагедии 1941 года?
Шрифт:
22 июня социал-демократической партия Германии была окончательно запрещена как партия враждебная немецкому народу и государству. Так бесславно закончилась история социал-демократии Веймарской республики, сыгравшей немалую роль в установлении нацистской диктатуры в Германии.
3. Были ли нацисты бедной партией?
Если поверить Резуну, то НСДАП в конце 1932 года была финансовым банкротом и находилась на стадии разложения, а фюрер фактически был уже политическим трупом:
«Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера попала еще и в тяжелейший
Интересно полистать дневники Геббельса тех дней: „надежды полностью исчезли“, „в кассе ни пфеннига“, „нет денег, никто не дает в кредит“, „мы на последнем издыхании“».
По Резуну оказывается, что НСДАП была чисто рабочей партией, а у ее подлинных хозяев — пролетариев, «не было больше денег»для поддержки Гитлера. То есть до 1932 года деньги для поддержки нацистов у рабочих были, а в 1932 году денег больше не стало. И остается только удивляться, как до этого времени пролетарии умудрились собирать деньги на несколько дорогостоящих выборных кампаний, на издание многомиллионных тиражей фашистских газет и листовок, на содержание штурмовиков в количестве в несколько раз превышающим численность рейхсвера…
Так откуда же у нацистов брались деньги, обеспечивающие их далеко недешевую политическую деятельность? Ответ на этот вопрос можно получить, прочтя, скажем, стенограмму допроса обвиняемого Шахта американским обвинителем Джексоном на заседании Нюренбергского трибунала:
«Шахт: Выборы Гитлера должны были иметь место 5 марта, и для этой избирательной кампании он нуждался в деньгах. Он попросил меня обеспечить его деньгами, и я это сделал. Геринг созвал всех этих людей, и я произнес речь. Пожалуй, это нельзя назвать речью, так как Гитлер произнес речь. Я просил их сказать, на какие денежные суммы они могут подписываться и произвести подписку в пользу выборов. Они подписались на общую сумму в три миллиона и распределили ее между собой.
Джексон: Скажите, кто были те люди, которые составили этот подписной лист?
Шахт: Мне кажется, что все это были банкиры и промышленники. Они представляли химическую, металлургическую и текстильную промышленность, фактически все отрасли промышленности».
Уже в 1923 году у Гитлера появляются мощные покровители. Это хозяин Стального треста Фриц Тиссен и генеральный директор концерна Стиннес Мину. Тиссен еще тогда выделил для нацистской партии 100 тысяч золотых марок.
В апреле 1927 г. Гитлер был приглашен на встречу с 400 предпринимателями Рура, проходившую на вилле Круппа. После этого он и его партия стали регулярно финансироваться крупными промышленными монополиями и банками, олицетворявшие собой экономическую мощь Германии.
23 сентября 1930 года атташе американского посольства в Берлине Гордон доносил государственному секретарю США Стимсону:
«Нет никакого сомнения, что Гитлер получил значительную финансовую поддержку от определенных крупных промышленников… Ставшие известными в последние дни факты создают впечатление, что важные финансовые круги — пусть даже и не в таком объеме, как сообщалось ранее, — оказывали и оказывают давление на канцлера
Факты поддержки Гитлера немецкими монополиями зафиксированы во многих официальных документах. Так, на том же Нюрнбергском процессе констатировалось: рейнско-вестфальская группа промышленников в 1931–1932 годах дала Гитлеру более миллиона марок. Тиссен в книге «Я платил Гитлеру» признался, что только он один подарил НСДАП миллион марок. С января 1930 года по инициативе рурского магната — Кирдорфа, который распоряжался фондами Союза горно-рудных и стальных предпринимателей, так называемым «Рурским сокровищем», в пользу гитлеровской партии начали отчисляться по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля. В год это составляло 6 миллионов марок. В целом же бюджет «бедной» рабочей гитлеровской партии в 1933 году достиг 90 миллионов марок.
Так что россказни Резуна о жалких пфеннигах, собиравшихся немецкими рабочими для своего любимого фюрера, являются не более чем очередной ложью самозваного «Суворова». Впрочем, чтобы поставить точку в вопросе о том, что Гитлера к власти привели именно крупные немецкие промышленники и землевладельцы, приведем еще один отрывок из допроса Шахта:
«Джексон: Таким образом, 12 ноября 1932 г. вы написали ему (Гитлеру, — Ю.Ж.) письмо, в котором вы, помимо прочего, писали: „Я не сомневаюсь в том, что настоящее развитие событий может привести только к назначению вас канцлером“.
Шахт: Да».
Заметьте, это письмо написано Шахтом вскоре после крупного провала фашистов на ноябрьских выборах, т. е. в момент, в который Резун изображает фюрера политическим трупом и финансовым банкротом. Причем Шахт в своем стремлении поставить Гитлера во главе правительства был далеко не одинок:
«Джексон: „По всей вероятности, наши попытки собрать для этой цели целый ряд подписей со стороны промышленных кругов не оказались бесплодными“. Вы так писали?
Шахт: Да
Джексон: Значит, вы содействовали его назначению?
Шахт: Да».
А теперь вернемся к утверждению Резуна о том, что нацистская партия в 1932 году была близка к финансовому краху. Как не покажется парадоксальным, но это факт, действительно имел место.
Так как же обладая столь мощной поддержкой финансовых воротил, НСДАП в одночасье превратилась в банкрота. Дело в том, что избирательные кампании 1932 года национал-социалисты проводили под лозунгом, который лидер левого крыла нацистов Штрассер назвал антикапиталистическим стремлением. Вершиной этого движения являлась речь Штрасара, произнесенная им в Рейхстаге 10 мая 1932 года:
«Подъем национал-социалистского движения является протестом народа против государства, которое отказывает ему в праве на труд и пропитание…
Существенным в нынешнем развитии является великое антикапиталистическое стремление, которое сознательно или бессознательно охватило в настоящее время быть может 95% нашего народа…Оно является протестом народа против вырождающегося хозяйства и требует, чтобы государство во имя самосохранения порвало с демонами золота, мирового хозяйства, материализма, с образом мыслей, покоящимся на статистике внешней торговли и учетном проценте Рейхсбанка, и сумело бы обеспечить честное существование за честный труд».