Так могло быть
Шрифт:
– Он? – Соня задумалась. – Он Алекс.
– Кто такой Алекс? – упрямо допытывался Володя и резко повернулся к ней. Таня вздрогнула, подняв голову, и, ничего не понимая, уставилась на них. Бедная девушка, подумала Соня, она еще не понимает, в какой бедлам попала. Здесь все друг друга любят и своей любовью могут насмерть замучить. Но ты не можешь без этой любви жить, и жить так тоже невозможно. Ты обречен, и эта обреченность сладка.
– Сама толком не знаю, но это не имеет значения, – усталым голосом ответила она.
– А что тогда
После его вопроса повисло молчание.
– Я после трех лет воздержания была счастлива в объятиях этого мужчины и окончательно освободилась от Андрея. Это именно то, что мне было нужно. Понимаешь? Теперь пойду к себе в комнату, приму душ – и спать.
– Понимаю, – пробормотал брат, затем пожелал спокойной ночи и сладких снов, ласково улыбнувшись ей.
Глава 20
Соня уснула сразу же, как только голова коснулась подушки. Спала без сновидений и, проснувшись рано утром и взглянув в окно, быстро умылась, натянула спортивный костюм, нацепила наушники и выбежала в сад.
Бабушка стояла у окна и наблюдала, как Соня бегала с подскоками по дорожкам сада, затем танцевала под музыку из наушников. Снова и снова Соня скачет, как в детстве, и это ей доставляет колоссальное удовольствие.
– Галя, подойди, пожалуйста, – бабушка машет маме рукой, не отрываясь от окна. Подходит мама и замирает, не произнеся ни слова.
– Мама! Бабуля! Вы тут? – осведомился Володя, входя в кухню на запах кофе и застав их в состоянии столбняка.
– Кто там? Что не так? Снова приехал этот «козел» или к нам на запах кофе заглянули инопланетяне? – с сарказмом говорит Володя, взглянув в окно, в которое они уставились. – О нет-т-т, – вскрикивает он, – похоже, этот таинственный Алекс сотворил чудо с нашей взбалмошной девицей.
– Какой Алекс? – у мамы дрогнул голос. – В этом доме я все узнаю последней.
– Допустим, ты не одна, – недовольно проворчала бабушка, – ну, внучка, погоди. И она грозит кулаком Соне в окно, а та подпрыгивает, и, танцуя, несется по дорожке вглубь сада. Ей хорошо, она такая легкая, ей хочется прыгать, танцевать, и она прыгает и танцует.
– Володя, объясни нам толком, кто такой Алекс и откуда он взялся? – мама буквально повисла на руке Володи.
– Да я сам ничего не знаю, – отмахнулся Володя от мамы и попытался улизнуть от нее в комнату, но мама крепко держала его двумя руками. – Она перед сном назвала это имя, а когда я спросил кто это, она сказала, что не знает.
– Володя! – громко позвала Таня. – Помоги, мне что-то плохо.
– О Господи! Мама, пойдем со мной! – с перепуганным лицом Володя помчался по лестнице в комнату к Татьяне.
Когда после душа Соня вошла в комнату, все, даже Татьяна, которую мутило, Валечка с Петром Степановичем и кот Василий, ничего не понимавшие, обернулись к ней с немым вопросом на лице.
«Что? Что опять? По-видимому,
– Сонечка.
«Значит, это снова поручили папе», – Соня честными глазами посмотрела на него.
– Да, папа!
– Как твоя поездка в Женеву?
– В Лозанну, папа. Там все было чудесно. Конференция прошла на высоком уровне, и мое присутствие принесет пользу банку. Общение с коллегами оказалось плодотворным, – произнеся последнее слово, Соня поняла, что начинает краснеть, – и весьма полезным. Погода была отличная. – Это она уже пробормотала, уставившись в стол.
Папа ласково улыбнулся и поцеловал Соню в голову.
– Умница дочка.
А она состроила рожу Володе и показала ему кулак. Налив в чашку кофе и молоко и схватив кусок вчерашнего пирога, Соня бросилась из комнаты на террасу. Удобно устроившись, она принялась за кофе.
– И кто такой Алекс? – поинтересовалась мама, остановившись на пороге.
– Ой, – Соня закатила глаза, – он уже вам донес? Уверяю тебя, это совсем не интересно.
– И все же, я бы хотела знать, – мама явно сердилась.
Соня поняла, что, пока она не ответит на заданный вопрос, ее в покое не оставят.
– Я не хочу быть циничной, но вы меня вынуждаете такой быть, извините. Алекс – это тот мужчина, с которым я провела последнюю ночь в Лозанне. Кто он по национальности, я не знаю, но предполагаю – англичанин, и он белокожий, если в последнее время я не стала дальтоником.
– А что ты еще знаешь? Кроме своих предположений? – спросила бабушка, входя на террасу с Володей.
«Кажется, я серьезно влипла», – подумала Соня.
– Только то, что он говорит на английском, как говорят англичане, и что он живет в Сингапуре и работает в банке.
– Ну да. Тут рядом. В бананово-лимонном Сингапуре, – промурлыкал Володя, изобразив на лице улыбку Чеширского кота.
– Цыть, – не выдержала бабушка.
– Ты провела ночь неизвестно с кем? – тихо, но очень четко произнося каждое слово, спросила мама.
– Почему неизвестно с кем? С мужчиной, – хмыкнула Соня. – Да, это определенно был мужчина. Наверняка, я не могла ошибиться.
– Она еще издевается! – мама развела руками.
– Софья, не дерзи, – поправив очки, строго сказала бабушка.
– Ты провела ночь с первым встречным мужчиной? – выпалила снова мама и схватилась за голову.
Соня даже не сразу ее поняла. Почему первый встречный?
– При чем здесь первый встречный? – с укоризной посмотрела на маму бабушка и вздохнула.
– Первый? Что ты имеешь виду? – опешив он маминого вопроса, пробормотала Соня и посмотрела на брата. Тот только пожал плечами. И тут Соня разозлилась: – Хорошо у вас получается. Навалились на меня единым фронтом. Володя, как у тебя с желанием завоевать весь мир? Все в порядке? Тогда привет Фрейду. Нимб не давит головку? Нет? Это тоже отлично.