ТАК НЕ БЫВАЕТ
Шрифт:
– Папа, – прошептала Саша, с облегчением прислоняясь к отцовскому плечу. Потом, обожжённая внезапным подозрением, вскинула голову и заглянула в его глаза. – Что-то случилось?
Он улыбнулся, отчего сразу сделались заметны лучистые морщинки в уголках его глаз.
– Это ты мне сейчас и расскажешь.
Саша втянула побольше воздуха и с шумом его выдохнула.
– Мама звонила, да?
– Идём, – сказал он вместо ответа, – Я провожу тебя домой. Надеюсь, тот молодой человек не будет против?
Саша проследила за его взглядом и увидела Славика, застывшего на широком школьном крыльце и провожающего их тревожным взглядом. Она показала жестом,
Когда вышли со школьного двора на широкую аллею, ведущую к дому, Саша спросила.
– Что она тебе рассказала?
– Ну…Если отбросить эмоции, то, как я понял, ты отказываешься продолжать врачебную династию и собираешься в институт культуры.
– Ты против? – Саша пыталась поймать его взгляд, но отец смотрел прямо перед собой. Однако в чертах его сквозила улыбка, и она испытала облегчение: ей было бы жалко его разочаровать.
– Нет. – Его взгляд вдруг сделался серьёзным. – Конечно, это было несколько неожиданно, но я не против.
– Но ты огорчён!
Отец помолчал.
– Да, я огорчён. Но не тем, что ты не хочешь идти в медицинский. – Он остановился и повернулся к ней. – Почему ты никогда не говорила мне о том, что для тебя действительно важно? Ведь эта идея возникла не вчера? Мама, правда, именно так и думает, она уверена, что тебя сбили с толку, что это блажь и так далее. Но я почему-то так не думаю. Ты не похожа на человека, который принимает решения под влиянием минуты.
– Да…Нет, – Саша вдруг остро, как свою, почувствовала его досаду. – Я думала…Я не хотела…
– Ладно, проехали! – отец обнял её за плечи и двинулся дальше. – Не обо мне речь. Давай думать, что делать дальше.
Некоторое время они шли молча. Саша не решалась спросить у отца, что же он ответил матери. Но таково уж было свойство их отношений, что произносить вслух часто не было нужды.
– Я сказал, что это твоё право, но обещал поговорить с тобой. Если ты уверена в своём выборе, то должна добиваться своего. Нет ничего хуже, чем заниматься нелюбимым делом. Не может быть ничего хуже, чем врач, который равнодушен к своим пациентам, или учитель, ненавидящий учеников. И неважно, сколько тебе за это платят. Даже если тебя озолотят, ты не будешь чувствовать себя счастливой, если ради этого придётся постоянно ломать себя! – Он резко шмыгнул носом, как всегда делал, когда бывал возбуждён. Потом, успокоившись, продолжил: – Это я и пытался объяснить твоей маме. Но ты же её знаешь.
Саша только вздохнула. Ему, конечно, тоже досталось «на орехи».
Они уже подходили к дому. Всё, что должно быть сказано, было сказано, и оба молчали. Но это было лёгкое, необременительное молчание двух очень близких людей, которым хорошо вместе. Когда вошли во двор, отец остановился. Саша повернулась к нему и посмотрела в родное смугловатое лицо, на котором, она заметила, появилось несколько новых морщинок. Вот и виски уже седеют, подумала она. Милый папка!
Так же точно он смотрел на неё, и со стороны могло показаться, что оба смотрят в зеркало.
– Ладно, – произнёс он, нехотя отводя от неё взгляд, исполненный доброй насмешливой жалости. Поглядел на часы. – Мне пора, надо готовиться к операции. Помни: ты можешь на меня рассчитывать! Звони в любое время. Договорились?
Она кивнула, он чмокнул её в холодную щёку и, развернувшись, зашагал в сторону больницы.
Недельная осада закончилась неожиданно. Однажды Елена Степановна, вернувшись с работы, сообщила домашним: ей необходимо пройти повышение квалификации,
– Так что, Сашка, готовься в этот свой институт культуры: я поеду с тобой!
Это было сказано самым будничным голосом, словно и не было череды бурных сцен и тягостных часов бойкота. Саша вздохнула и переглянулась с бабушкой, но обе предпочли промолчать, боясь, что слишком откровенная радость может, чего доброго, спугнуть удачу. И на свидание со Славиком (мать думала, что она «дышит свежим воздухом» с подружкой) Саша бежала счастливая.
Елена Степановна задействовала свои студенческие связи, и ей действительно удалось устроить себе специализацию по физиотерапии. Теперь она ждала этой поездки не меньше дочери: Санкт-Петербург, её Ленинград, был для неё неразрывно связан со счастливыми годами беззаботной молодости, и теперь она думала об этой поездке как о возможности обновить свою жизнь, прервать череду однообразных дней, заполненных (как она теперь сама себе говорила) только тягостной борьбой за выживание в том хаосе, в который погрузилась страна.
Глава 2.Так не бывает
Тем временем изменилась и школьная Сашина жизнь. После эпохального представления на привокзальной площади, устроенного в День Победы, – с выездом восстановленного паровоза, представлением и концертом – когда они со Славиком так бесстрашно открылись друг другу, став едва ли не главными героями постановки – Саша входила в класс, испытывая непривычную смесь страха и торжества. Когда она переступила порог кабинета истории, её встретила напряжённая тишина, которая тут же взорвалась бестолковыми приветствиями. В этой мешанине возгласов была, как и положено, изрядная доля насмешек, которыми её одноклассники неумело прикрывали своё одобрение, удивление или зависть. «А вот и Джульетта пожаловала!» – прозвенел, перекрывая общий шум, голос Шутова, и Саша поняла, что Славик уже здесь.
В следующее мгновение её глаза нашли его. Он прислонился к подоконнику рядом с её партой, и она заметила, как напряжены его тонкие пальцы, стиснувшие белую, в потёках краски, доску. Тем не менее, он широко улыбнулся, и она, как на свет маяка, устремилась на его улыбку через бурные воды класса.
Иркино место привычно пустовало – видимо, её мама опять решила, что дочь нездорова и ей лучше остаться дома. Славик сел рядом с Сашей, нашёл под партой её руку и крепко сжал. Её сердце наполнилось радостью, стало лёгким и упругим, и она с вызовом обвела глазами одноклассников. Впрочем, не было и Седых – кто-то сказал, что у неё грипп и высокая температура, а в её отсутствие никто не стал устраивать показательного шельмования Рогозиной, которая была любимой Ольгиной мишенью.
Когда же, спустя неделю, Седых появилась в школе, новость уже утратила свою остроту и десятый «А» принял тот факт, что «Чешко зажигает с Рогозиной», что бы это ни означало. Все возможные версии и глумливые шуточки были озвучены и всесторонне обсуждены, но так как ни Славик, ни Саша не обращали на них ни малейшего внимания, то они скоро иссякли, и жизнь выпускного класса вернулась в будничную колею. Это было на руку Ольге, которая, разумеется, была в курсе всех событий. Случившееся стало чувствительным ударом по её самолюбию, но она для себя решила, что ни одна душа не должна догадываться об этом, поэтому держалась как ни в чём не бывало и Сашу не видела в упор. Со Славиком же была равнодушно приветлива – как приказала она самой себе: не более того.