Так поступают в свете
Шрифт:
Уитвуд. Императрицы, голубчик. Султанши [28] , к примеру сказать.
Петьюлент. Ну вроде Роксоланы [29] .
Мирабелл. Помилосердствуйте!
Фейнелл. А Уитвуд говорит, будто это…
Петьюлент. Что он такое говорит?
Уитвуд. Я? Что они — настоящие дамы, только и всего.
Петьюлент. Мало, Уитвуд! Так вот слушайте: это его родственницы. Две кузины, с которыми он вместе ждет наследства, и старуха тетка — охотница до
28
Султанши — на жаргоне XVIII в. проститутки.
29
Роксолана — персонаж трагедии Уильяма Д'Авенанта "Осада Родоса" (ч. I, 1656; ч. II, 1661), фаворитка Сулеймана Великолепного.
Уитвуд. Ха-ха-ха! Мне было любопытно, как этот плут выкрутится. Ха-ха-ха! Ей-богу, я простил бы ему, скажи он даже, что то были моя матушка и сестры.
Мирабелл. Ну знаете ли!..
Уитвуд. Да-да. Наш плут так прыток и востер, что просто чарует меня. Вы слышите, Петьюлент, голубчик!
Бетти. Они, сударь, разгневались и уехали.
Петьюлент. А, пусть катятся! Злость улучшает цвет лица: будет экономия на румянах.
Фейнелл. Его равнодушие к женщинам — чистый обман. Теперь, ухаживая за Милламент, он сможет божиться, что предпочел ее всем женщинам на свете.
Мирабелл. А ну, кончайте наглое фиглярство! Когда-нибудь я перережу вам глотку за подобные штуки, Петьюлент.
Петьюлент. Пожалуйста — я молчу. Только глоток-то много, не моя одна!
Мирабелл. Или вы про мою, сударь?
Петьюлент. Нет, зачем. Так — ни про кого… Я ничего не знаю… Впрочем, у кого есть дядюшка, а у кого племянник, и порой им случается быть соперниками. Верно? А вообще-то — ну их!
Мирабелл. Стоп! А ну, выкладывайте все, Петьюлент. Разъясните свои слова, не то я обращусь к вашему переводчику.
Петьюлент. Чего разъяснять. Я ничего не знаю. Просто у вас есть дядюшка, который намедни прикатил в город и поселился где-то поблизости от леди Уишфорт. Или скажете, нет у вас дядюшки?
Мирабелл. Есть.
Петьюлент. Вот и все. Вы с ним не дружите, и если он вдруг женится и заведет младенца — плакало ваше наследство.
Мирабелл. Как вы набрели на все это?
Петьюлент. Так кое-что знаю, и все. А ну его!
Мирабелл. Послушайте, Петьюлент, вы же честный малый и, ей-богу, не станете ухаживать за моей возлюбленной. Так вот: что вы слышали про моего дядюшку?
Петьюлент. Я? Ничего. Кому приспичило резать глотки — валяйте! А у меня правило такое — молчать. Вот я и помалкиваю.
Мирабелл. Все шутите, да? Слушайте, я прекрасно знаю, что дамы доверяют вам свои секреты. Вы ведь с ними заодно и вчера, когда я ушел от Милламент, вы там остались. Так какой там был разговор про меня или про моего дядю? А ну, выкладывайте! Право, если ваше добродушие не уступает вашему остроумию, Петьюлент, то главный ваш соперник в салонах — Тони Уитвуд — будет похож рядом с вами на глаз дохлого мерлана в соседстве с жемчужиной. Он померкнет, как Меркурий в лучах солнца. Нет, я вижу, вы не хотите со мной поделиться.
Петьюлент. А если скажу, вы обещаете, что не будете считать меня дураком?
Мирабелл. Ей-богу, я приложу к этому все
Петьюлент. Тогда слушайте. (Мирабелл и Петьюлент отходят в сторону.)
Фейнелл. Худо же вам придется, если Мирабелл когда-нибудь решит, что вы с Петьюлентом его соперники.
Уитвуд. Какой вздор! Она же смеется над Петьюлентом, это всякому видно. А что до меня, то — хоть нынче и модно за ней ухаживать — скажу вам прямо, сугубо между нами: я по ней сохнуть не собираюсь.
Фейнелл. Да неужто?
Уитвуд. Она красива, бесспорно, но из числа весьма переменчивых женщин.
Фейнелл. А я-то думал, что вы умираете от любви к ней.
Уитвуд. Ну что вы!..
Фейнелл. Она остроумна.
Уитвуд. Зато отказывает в этом всем остальным. Я бы не потерпел такой обиды, даже будь она прекрасна, как Клеопатра [30] . Впрочем, Мирабелл уж слишком на себя полагается.
30
Клеопатра (69–30 до н. э.) — царица Египта.
Фейнелл. Что так?
Уитвуд. Мы вчера порядком засиделись и кое-что слышали про его дядюшку, который намедни прикатил в город и стоит преградой между нашим другом и его наследством. Мирабелл не в большой с ним дружбе, как мне рассказывала леди Уишфорт. Она ведь, знаете, не выносит его: он ей противен, как попугай квакеру [31] или стужа торговке живой рыбой. Так вот, видел ли сей дядюшка миссис Милламент, сказать не могу, только, судя по отдельным намекам, затевается некая сделка. Если дело выгорит, бедняжка Мирабелл окажется на бобах, честное слово!
31
…как попугай квакеру… — Квакер — член религиозной секты (основана в Англии Джорджем Фоксом в 1650 г.), отвергающей церковные обряды и выступающей против роскоши, официальной присяги и воинской повинности. На собраниях квакеров, во время службы, нередко наступали периоды полного молчания, предназначенные для самосозерцания; вот почему образу погруженного в молчание квакера Конгрив противопоставляет образ болтливого попугая.
Фейнелл. И кузина согласна? Что-то на нее не похоже.
Уитвуд. Честное слово, голубчик, не могу сказать. Она женщина, и причем с фокусами.
Мирабелл. Это все, что вы уловили из вчерашних разговоров?
Петьюлент. Все не все, а главное уловил. Может быть, Уитвуду известно более: он там дольше торчал. К тому же они его не стесняются — болтают при нем, что взбредет!
Мирабелл. А я-то полагал, что как раз вы у них в фаворе.
Петьюлент. Только при интимных встречах — не на людях: я ведь, если что, не смолчу.
Мирабелл. Да ну?
Петьюлент. Вот так, чума меня забери!.. Вредный я человек. Уитвуд — тот глуповат, сами знаете, его они не страшатся. Он малый воспитанный, этот… ну как его… настоящий джентльмен. И все-таки он — дурак дураком.
Мирабелл. Что ж, благодарствую. Я вполне удовлетворил свое любопытство. Не пройтись ли нам по Мэллу, Фейнелл?