Так поступают в свете
Шрифт:
Миссис Фейнелл. Значит, если бедная матушка попадется на удочку, вы тут же раскроете обман и избавите ее от помолвки, предъявив брачный контракт кавалера.
Мирабелл. При условии, что она согласится на мой брак с племянницей и отдаст ее законную половину наследства.
Миссис Фейнелл. Вчера вечером она обмолвилась о желании выдать Милламент за вашего дядю.
Мирабелл. Я дал ей понять через Фойбл, что об этом не надо болтать лишнего.
Миссис Фейнелл. Пожалуй, вас ждет
Мирабелл. Ну, по-моему, ваша милая матушка готова выйти за любого, кто хоть чуточку похож на мужчину — пусть и сходства-то с гулькин пос.
Миссис Фейнелл. Женщины слабые созданья. Каждая из нас может оказаться в подобном положении: стоит только дожить до тех лет, когда на смену здоровому аппетиту приходит неестественное возбуждение.
Мирабелл. Старухи так же полны нездорового интереса, как и девчонки. Это у них вроде бледной немочи второго детства. Что-то похожее па позднюю весну: не успели цветы распуститься — глядь, и увяли.
Миссис Фейнелл. Сюда идет ваша пассия.
Входят миссис Милламент, Уитвуд и Минсинг.
Мирабелл. Идет на всех парусах: корпус рассекает воздух, вымпелы плещутся по ветру [36] , а позади целая флотилия дураков. Нет, я сдаюсь!
36
…вымпелы плещутся по ветру… — Женские прически в Англии XVII–XVIII вв. отличались сложностью и обилием украшений.
Миссис Фейнелл. Не вижу флотилии — только утлую лодчонку, которая тащит на буксире камеристку моей кузины.
Мирабелл(миссис Милламент). Как, сударыня, вы сегодня без свиты? Обычно за вами шествует весь бомонд и вы в ореоле разноцветных париков.
Уитвуд. Они слетаются, как бабочки на свечу… Фу, запыхался и растерял все сравнения…
Милламент. У меня у самой сегодня не тот вид. Мы ужасно спешили, а на улице такая толпа народа.
Уитвуд. Бежали, подобно опальному фавориту, и, как он, — всеми покинутые.
Милламент. Дорогой мистер Уитвуд, оставьте свои каламбуры — они меня раздражают…
Уитвуд. Как лекаря румянец на щеках больного. Но сударыня, я над ними не властен: они родятся помимо моей воли.
Милламент. Опять за свое! Минсинг, голубушка, стань между мной и его остроумием.
Уитвуд. Да, миссис Минсинг, заместо экрана перед горящим камином. Признаться, я не на шутку разгорелся сегодня — прямо полыхаю!
Миссис Фейнелл. Где ты так задержалась,
Милламент. Что ты! Спешила, как никогда, спрашивала о тебе всех встречных, гонялась за тобой, как за модной выкройкой.
Уитвуд. Оставьте свои каламбуры, сударыня. Кстати, повстречавши ее мужа, вы и не подумали осведомиться о ней.
Мирабелл. Простите, Уитвуд, но спрашивать мужа о жене все равно, что гоняться за немодной выкройкой.
Уитвуд. Вот это выпад! Ваша взяла, признаюсь.
Миссис Фейнелл. Однако, душечка, когда я уходила, ты была уже одета.
Милламент. Твоя правда. Но потом я что-то делала!.. Минсинг, что я делала? Отчего задержалась?
Минсинг. А вы, сударыня, взялись читать письма — целую пачку.
Милламент. Ах да, письма! Пришли письма. Меня просто замучили письмами, Я их ненавижу. Ведь никто не умеет писать письма, а все пишут, зачем неизвестно. Они только и годятся на папильотки.
Уитвуд. Да неужто? Вы все их пускаете на папильотки, сударыня? Ну тогда я буду оставлять себе копии.
Милламент. Нет, мистер Уитвуд, я накручиваю волосы только на стихи. Прозу я не беру. От прозы они не вьются. По-моему, мы однажды это испробовали, Минсинг.
Минсинг. Как же, сударыня, век буду помнить.
Милламент. Минсинг, бедняжка, тогда все утро с ними возилась…
Минсинг. Покуда пальцы не свело, да-да. И все без толку. А как госпожа на стихи их крутит, они и назавтра хоть куда — такими рассыпаются колечками, любо-дорого смотреть.
Уитвуд. Колечками рассыпаются? Кто бы подумал!
Минсинг. Вам бы все насмешничать, мистер Уитвуд.
Милламент. Вы вчера обиделись, Мирабелл, да? Взяли и ушли. Я вот подумала об этом, и мне стало неприятно, а теперь даже довольна, что так вышло. По-моему, я вас огорчила.
Мирабелл. И это вас радует?
Милламент. Ужасно. Люблю огорчать людей.
Мирабелл. Зачем притворяться жестокой, это качество вам не присуще. Вы способны давать радость — разве этой власти мало, чтоб утолить тщеславие?
Милламент. Нет уж, простите. Настоящая власть питается жестокостью: тот, кто перестает быть жестоким, утрачивает власть. По-моему, расстаться с властью способны только старые и безобразные.
Мирабелл. Так знайте: жестокостью вы погубите того, на ком зиждется ваша власть, — своего обожателя, а без него и сами ничего не будете стоить! Дело в том, что без поклонника вы — не красавица. Ваша красота тут же умрет, ведь она — подарок влюбленного; это он, а не зеркало, наделяет вас чарами зеркало врет. Безобразных и старых зеркало совсем убивает. Но стоит сказать им комплимент — зеркало начинает им льстить, и они уже видят себя в нем красавицами, ибо оно отражает не ваши лица, а наши похвалы.