Так произошло
Шрифт:
Джонатан взял ее на попечение, хотя Синдер изначально и была против ее присутствия… Дал ей еду и крышу над головой, даже смог все же научить ее чему-то — а затем устроить в самую элитную школу этого города — что, впрочем, было не так сложно, учитывая, что он же эту школу и основал, ха.
Нио не хотелось платить Джонатану за это еще и проблемами в школе, даже если ей и не нравилась сама идея школы. И особенно после… Неудачного старта с Синдер.
Хотя и нельзя сказать, что Нио не пыталась до этого момента начать учиться… Просто… Ха, есть ловкие, есть сильные, есть выносливые, есть умные…
Учеба просто была не ее. Зато « ее» было физическое воспитание, хах. Особенно учитывая то, что на этом поле Нио не могла обогнать даже Синдер. И если Нио не могла порадовать Джонатана идеальными оценками, как Синдер — она легко могла порадовать его очередным побитым рекордом.
К тому же, ха… Может быть она и не была такой же умной, как Синдер — но любому королю нужен не только советник, но и телохранитель, не так ли?
Нио взглянула на Синдер, заставив ту оторваться от книги,- Что?
«Ничего»,- Нио отвела взгляд, прежде чем взглянуть на людей, играющих в вышибалы внизу,- «Я бы выбила их всех за десять секунд.»
— Я бы смогла за семь,- Синдер ответила легко, заставив Нио моргнуть.
«Нет, за семь бы ты не справилась» — Нио закатила глаза.
— Вполне бы справилась,- Синдер взглянула на ту, допустив легкую ухмылку на лицо.
Нио взглянула на ту, прищурившись — «Ты просто пользуешься тем, что нам не дадут это проверить.»
— Хочешь проверить?- Синдер ухмыльнулась, откладывая книгу в сторону,- Я могу организовать.
«Давай попробуем» — Нио ухмыльнулась — «Спорим на десятку?»
На секунду Синдер задумалась над молчаливым предложением своей подруги и приемной сестры, прежде чем медленно кивнуть и протянуть руку,- Жребий брошен.
Нио же только ухмыльнулась.
И, возможно, их знакомство началось с неправильной ноты, но иногда Нио была рада, что судьба повернулась именно так.
И может быть пока Нио не была в том состоянии, чтобы диктовать миру свои условия, но если мир попытается отобрать у нее то, что она впервые обрела в этом мире, хах…
Что же, миру придется узнать, что Нио не без причины считала себя весьма подходящей на роль телохранителя.
Игроки
Озпин всегда считал, что навечное исчезновение магии из этого мира было наказанием Богов людям за их неповиновение. Мелочная месть, не с целью урока, а исключительно из желания Богов причинить людям боль за то, что они попытались причинить боль им.
И все же, мелочно или нет, но Боги были Богами, и потому их решению нельзя было противиться. Озпин и Салем, два носителя истинной магии старого мира — иные же… Девы, носительницы осколков силы самого Озпина. Проявления, прах, технологии — столько чудес изобрели и освоили люди и фавны за это время — и все же… Озпин считал, что время магии было навсегда утеряно. Безвозвратно ушло время великих героев, повергающих армии своей силой, сметенное огнем артиллерии и танковых бригад. Ушло время великих целителей, оживляющих мертвых, измененное эпохой антибиотиков и санитарии. И исчезли великие артефакты древности, погребенное
Мог ли Озпин когда-либо предположить, что сможет вновь увидеть чудеса истинной магии, не в исполнении его всегда утекающих сил, не в исполнении его заклятого врага, а в исполнении кого-то иного?
О, определенно, Озпин прожил достаточно долго на этом свете для того, чтобы научиться предполагать самые невероятные из стечений обстоятельств, новые маги в их числе.
И все же разум человека, даже разум сотен и тысяч людей, разум живущий эпохами, имеет тенденцию полагаться на известные ему знания, инерция мышления.
Телепортация была не самым распространенным из трюков старой магии, но и не величайшим. Озпин мог предположить, что однажды найдется тот человек, что сможет обуздать древнюю силу и вновь пройтись по улицам древнего Мистраля, колыбели охотников, Вейла, и по опаленным пескам Вакуо в один день.
Мог ли Озпин предположить, что кто-то превзойдет величайшие достижения магов прошлого, превратив телепортацию в самое разрушительное оружие Ремнанта, оставившее позади армии, охотников, гримм и даже его собственную силу?
Озпин жил в те времена, когда магия была достоянием всего мира. Наблюдал за тем, как возникали великие школы магов, ориентировался в них так, как не сможет ни один более живущий на этом свете.
И потому мог ли Озпин предположить, что столкнется не с возрожденной магией старого мира, а с магией иной природы? Чем-то новым и вместе с тем столь удивительно древним?
Мог ли Озпин предположить, что однажды, глядя на мальчишку двадцати лет отроду будет подозревать в нем посланца иного мира?
Мир был столь странен в последнее время…
О нет, он был странен всегда, но странность, растянутая на тысячу лет, становится нормой.
Действительно — существовали десятилетия, что умещаются в строку, и были дни, о которых пишут книги.
Озпин жил настолько долго, что перечисляя лишь самые невероятные и масштабные для истории всего мира события в его памяти можно было бы составить книгу по толщине не уступающей словарю, но важно было лишь то, что среди всех этих событий появление Джонатана Гудмана было бы упомянуто не в списке последних.
Почему «появление», а не «рождение»? Ответ на этот вопрос был прост — Джонатан Гудман не рождался. Или же родился в момент, когда о нем появилось первое упоминание — восьмого августа тысяча семьсот тридцать второго года от нового летоисчисления… До этого момента «Джонатана Гудмана» не существовало в этом мире.
Озпин не был наивен — фальшивые имена и даты рождения, он изучил все способы скрыть истинную личину человека — и все способы, которыми эта личина может быть обнаружена вновь. И не нашел ничего о Джонатане Гудмане до того момента. Ни о Нормане Блумсберри, ни, конечно же, об Осмонде Вейле Третьем, ни даже о Розетте Вейл — хотя тщательный анализ все же выяснил, что когда-то у Озпина была дочь Роза… Впрочем, она умерла в юном возрасте семи лет и потому не могла оставить наследника по самым понятным причинам.