Так шли мы к победе
Шрифт:
Посоветовавшись с Д. С. Леоновым и В. В. Курасовым, я решил начать наступление, как только улучшится видимость. Доложили об этом А. М. Василевскому. Он согласился с нами.
На наше счастье, к 11 часам подул легкий ветерок и разогнал туман. Облака, словно избавившись от избытка влаги, поднялись выше. Условия для действий артиллерии и авиации немного улучшились.
Заметив нетерпеливые взгляды генерала Курасова, я приказал ему подать сигнал «Начать бой передовыми батальонами!».
И в 11 часов 10 минут земля под нами вздрогнула от залпа реактивных установок и орудий, а над головами с глухим рокотом пронеслись снаряды. Тяжелые реактивные снаряды даже можно было наблюдать в полете. Двадцать минут нарастающего гула… Какая приятная для слуха «музыка»! Внимательно смотрю
— Пошли вперед! — воскликнул Курасов. Потянулись томительные минуты, хотелось поскорее узнать результаты атаки.
Первым доложил генерал И. М. Чистяков:
— Внезапность, товарищ «первый»! Полная внезапность. Разведывательные отряды форсировали Венту и очистили первую позицию. Заняты Рудышки, Крокли, Чуйки. Ввожу главные силы без дополнительной артподготовки…
Успех несомненный! Об этом же свидетельствовал и доклад А. П. Белобородова. П. Г. Чанчибадзе, как обычно, не торопился докладывать. Он любил выждать, чтобы обрести полную уверенность в успехе. Не выдержав, я приказал соединить меня с ним.
— Ну, что молчишь? — спросил я, как только в трубке послышался знакомый хрипловатый голос. — А Чистяков с Белобородовым уже главные силы вводят…
— А у нас тоже, товарищ «первый», все в ажуре: разведывательные отряды уже за рекой выкуривают зверя из берлоги… Мы тоже вводим главные силы.
Я подумал: «Как уверенно начинает свою вторую армейскую наступательную операцию Порфирий Георгиевич! Как он вырос за каких-нибудь два с половиной месяца!» Успех в Шяуляйской операции окрылил его, а августовские бои укрепили его увередиость в своих способностях. Голос командарма звучал спокойно. Он докладывал не торопясь, словно излагая ход учений, где все заранее предусмотрено.
Меня особенно радовало то обстоятельство, чте мы настолько хорошо и скрытно подготовили войска фронта к наступлению, настолько умело и неожиданно ввели в бой усиленные передовые батальоны стрелковых дивизий, что создались весьма благоприятные условия для перехода главных сил 6-й гвардейской, 43-й и 2-й гвардейской армий в наступление с ходу без предварительного проведения намеченной планом операции мощной артиллерийско-авиационной подготовки с расходованием огромного количества боеприпасов и ресурсов.
Разведывательные отряды 6-й гвардейской а 43-й apмий, воспользовавшись имевшимися переправами, а также вплавь стремительно форсировали реку Вента и ворвались в траншеи. Начался изнурительный рукопашный бой. Фашистов пришлось выбивать из каждой норы.
Остроумную мистификацию применил командующий 43-й армией. Главный удар армия наносила на правом фланге, но, чтобы противник не догадался об этом, на левом фланге, на участке 70-й стрелковой дивизий; была организована мощная дымовая завеса на широком фронте, а под ее прикрытием был устроен такой «тарарам», чтобы фашисты подумали, что тут наступает по меньшей мере корпус. Так оно и получилось. Если на правом фланге отдельные батальоны тихо и незаметно врывались в расположение врага, то на левом фланге армии стоял, как говорят, дым коромыслам и поднялась страшная шумиха. Перепуганные подразделения 551-й пехотной дивизии и 1561-го полевого запасного батальона немцев, окопавшиеся на этом направлении, в панике бежали от двух стрелковых рот 68-го стрелкового полка подполковника Н. М. Джижикова, которые беспрепятственно ворвались в местечко Кужи. Как потом выяснилось, введенный в заблуждение командир 40-го немецкого танкового корпуса двинул свои резервы на это ложное направление.
Фашистские командиры предпринимали стихийные, но ожесточенные контратаки. Наступавшие отражали их спокойно и уверенно.
На южном направлении с такой же уверенностью прокладывали себе путь к Восточной Пруссии воины 2-й гвардейской армии и 1-го танкового корпуса.
Разведывательные отряды внезапно форсировали реку Дубисса и в ходе ожесточенной схватки отбросили фашистов на запад от 2 до 4 километров. Особенно стремительными были действия усиленного батальона 156-го стрелкового полка 16-й Литовской стрелковой дивизии. Коммунисты и комсомольцы
М. П. Епишкин удостоился за свой подвиг звания Героя Советского Союза.
Так выглядело начало наступления, если взглянуть на него глазами тех, кто шел впереди. Следует попутно заметить, что вряд ли пехота достигла бы таких блестящих успехов, если бы ей не помогли саперы и артиллеристы. Артиллеристы, несмотря на скверную видимость, так метко и кучно стреляли, что фашисты на всей первой позиции в страхе не сразу решились вылезти из своих нор, а саперы проделали к нужному моменту множество проходов в минных и проволочных заграждениях и подготовили переправочные средства.
Таким образом, в первые же часы наступления я почувствовал, что накал сражения усиливается. Теперь только успевай своевременно вводить новые войска. И мы занялись этим. Прежде всего дали команду генералу Вольскому начать выдвижение своих передовых отрядов, чтобы они шли непосредственно за первым эшелоном. Мы полагали, что темп продвижения пехоты и сопровождающих ее танков при дальнейшем вклинении в оборону неизбежно замедлится, как это случалось обычно при прорыве тактической обороны. А вот тут-то и подоспеют танковые корпуса, чтобы еще более ускорить темп прорыва.
Расширялся и фронт наступления за счет ввода 4-й ударной армии. Генералу П. Ф. Малышеву, вызванному на наблюдательный пункт, была поставлена задача силами трех стрелковых корпусов перейти в решительное наступление на правом крыле фронта в общем направлении на Акмене-Эзере.
Не оставили мы без внимания и 51-ю армию, находившуюся севернее Шяуляя. Генерал Я. Г. Крейзер получил приказ начать движение двух корпусов к реке Вента в готовности ввести их в сражение на следующий день в стыке 6-й гвардейской и 43-й армий.
Мой заместитель генерал В. И. Кузнецов выехал к генералу В. Т. Вольскому, чтобы уточнить с ним рубеж ввода и наладить взаимодействие танковой армии о армиями И. М. Чистякова и А. П. Белобородова.
Таким образом, мы привели в действие все свои силы. В связи с этим перед нами во весь рост вставала труднейшая задача — протолкнуть вперед всю эту махину по ограниченному количеству дорог, да так, чтобы войска не перемешались.
Догнать дивизии первого эшелона в таких условиях войскам развития успеха оказалось нелегко. Наступавшие соединения первого эшелона растекались вглубь и вширь, словно вода, прорвавшая плотину. Несмотря на запоздалое начало, они без задержки преодолели первую оборонительную полосу врага и двинулись ко второй. При такой стремительности и ограниченности во времени лишь в одном стрелковом корпусе 6-й гвардейской армии удалось в этот день ввести в сражение дивизию второго эшелона с целью прорыва второй оборонительной полосы. Использовать армейскую подвижную группу — 19-й танковый корпус — генерал Чистяков не решился до форсирования реки Вирвите, за которой была оборудована вторая полоса. Но с ходу преодолеть реку и ворваться туда передовые дивизии явно не успевали. Короткий осенний день промелькнул быстро. А вечером и ночью, в непроглядной осенней тьме, вводить в сражение крупные силы без специальной подготовки — безумие. Поэтому я, не колеблясь, разрешил Чистякову, как говорится, задействовать свой танковый корпус на следующий день.