Так шли мы к победе
Шрифт:
Проводив начальство, я сразу же улетел в 16-й гвардейский корпус, который отражал контрудар противника. На поле боя еще дымились подбитые артиллеристами «тигры» и «фердинанды». Части прославленной 11-й гвардейской стрелковой дивизии отважно и умело дрались с танками хваленой эсэсовской дивизии «Великая Германия».
Едва я вернулся на командный пункт корпуса, как услышал телефонный звонок. Командир корпуса генерал И. Ф. Федюнькин передал мне трубку. Член Военного совета армии генерал П. П. Куликов, немного волнуясь, сообщил, что в Минино приехал маршал Г. К. Жуков и просит меня, если позволяет обстановка, немедленно вернуться на командный пункт армии.
Когда
— Да, решение могло бы быть и получше.
Довольно подробно я доложил о наших делах. Когда разговор коснулся роли, которая была отведена в операции генералу Крюкову, хорошо знавший его Георгий Константинович заметил:
— Владимир Викторович — славный человек, достаточно опытный и грамотный командир. Но он чересчур уж конник по характеру. Тебе надо за ним зорко следить, а то он может и дров наломать.
Ознакомив меня с ходом боевых действий Центрального и Воронежского фронтов, Г. К. Жуков вскоре выехал на автомашине к Баданову.
До нас дошли сведения, что еще 26 июля гитлеровское командование приняло решение оставить орловский плацдарм. Существенное значение здесь имели разгром болховской группировки врага силами 61-й армии и угроза выхода 11-й гвардейской армии в районе Хотынца на основные тыловые коммуникации, связывавшие орловскую группировку немцев с районом Брянска.
Как только было обнаружено, что немцы отходят, войска 3-й и 63-й армий Брянского фронта, наступавшие на орловском направлении с востока, немедленно начали их преследование. Утром 3 августа они преодолели оборону противника на реке Оптуха и устремились к Орлу. В ночь на 4 августа части 5, 129, 308, 380 и 348-й стрелковых дивизий начали бои за Орел и к утру 5 августа освободили его от фашистов.
Войска Центрального фронта тем временем наносили главный удар по орловской группировке в направлении на Кромы. Здесь они встретили упорное сопротивление крупных вражеских сил. Поддерживаемые 3-й гвардейской танковой армией генерала П. С. Рыбалко, имевшей большой некомплект в танках, войска этого фронта к исходу 30 июля продвинулись на глубину лишь до 40 километров. Город Кромы они смогли освободить 6 августа.
Стоит, хотя бы в общих чертах, сказать о том, как протекали боевые действия войск Воронежского, а затем и Степного фронтов на белгородском направлении.
В своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Г. К. Жуков отмечает, что в результате наступления мощных сил группы армий «Юг» на Курск с юга к исходу дня 11 июля на участке Воронежского фронта возник опасный кризис в ходе оборонительной операции. В связи с этим Ставка выдвинула из своего резерва в район Прохоровки и северо-западнее 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П. А. Ротмистрова и 5-ю гвардейскую общевойсковую армию генерала А. С. Жадова. Обе они вошли в состав Воронежского фронта и с утра 12 июля были введены в сражение. В течение дня 12 июля на этом участке развернулась величайшая танковая битва, в которой с обеих сторон одновременно принимало участие 1200 танков и самоходных орудий. Особенно ожесточенной она была на прохоровском направлении. В результате мощного контрудара советских войск наступление противника было окончательно остановлено.
В ночь на 19 июля начал боевые действия Степной фронт под командованием генерала И. С. Конева.
Полное крушение наступательных планов,
Войска Воронежского и Степного фронтов начали контрнаступление 3 августа, на двадцать дней позднее Центрального. Разница в сроках в определенной степени объяснялась тем, что Центральному фронту войска Западного и Брянского фронтов, перешедшие 12 июля в решительное наступление против орловской группировки немцев, оказали значительную помощь. Были и некоторые другие причины, в частности, та, что Воронежский и Степной фронты, выдержав тяжелые бои, смогли начать планирование своего наступления только 23 июля, то есть за 10 дней до его начала.
К большой нашей радости, 5 августа — в день освобождения Брянским фронтом Орла — войска Степного фронта при содействии Воронежского фронта после весьма напряженных боев вступили в Белгород.
Все мы восторженно восприняли известие о том, что в честь освобождения Орла и Белгорода 5 августа был издан поздравительный приказ Верховного Главнокомандующего и произведен первый в истории Великой Отечественной войны салют в столице нашей Родины — Москве. Весь советский народ радовался успехам своей родной армии.
На нашем участке бои не стихали. Левофланговые соединения армии продолжали довольно успешно наступать совместно с частями 4-й танковой армии (танкисты теперь действовали безупречно) на Знаменское и далее на юг, стремясь воспрепятствовать отходу противника, выбитого из Орла. Наступление же остальных войск 11-й гвардейской на Хотынец проходило тяжело: противник создал здесь солидную систему глубоко эшелонированной обороны.
С 31 июля по 5 августа главные силы армии, используя поступившее пополнение людьми, готовили решительный удар.
Мы установили, что противник соорудил три оборонительных рубежа. Первый пролегал километрах в восемнадцати к северу от Хотынца, второй — в десяти-двенадцати и третий — непосредственно по высотам, окружавшим станцию. Оборону занимали моторизованная дивизия «Великая Германия», 253-я пехотная, 18, 20, 9 и 4-я танковые дивизии. Кроме того, противник на этом участке все время усиливался за счет отходивших от Орла войск.
Наша армия получила новые границы: справа — Клен, Пасека, Карачев; слева Болхов, Успенский, Курья. Ширина полосы армия составляла теперь только 39 километров.
Было решено прорвать оборону противника на 12-километровом участке, нанося главный удар смежными флангами 36-го и 8-го гвардейских стрелковых корпусов. Замысел был такой: обходом Хотынца с северо-запада и юго-востока окружить и уничтожить оборонявшуюся там группировку, а затем развивать наступление на Карачев. С выходом этих войск на рубеж реки Мошонка 16-й гвардейский стрелковый корпус должен был нанести вспомогательный удар в общем направлении на Карачев.
1-й и 25-й танковые корпуса, вновь вошедшие в состав армии, мы наметили ввести для развития успеха после прорыва второго рубежа обороны: 1-й — на Хотынец, а 25-й — на Бунино, чтобы с этого рубежа он прикрыл левый фланг нашей ударной группировки от возможных контрударов с востока. В полосе армии должен был вводиться также 30-й танковый корпус 4-й танковой армии, которому предстояло перехватить шоссе Орел — Брянск южнее Хотынца. Корпусом командовал опытный танкист генерал-лейтенант танковых войск Георгий Семенович Родин.